Читаем Дневник карателя. Эрих фон дем Бах-Зелевский полностью

По приказу командующего его штаб и я с ним, наконец, переезжаем в Могилев. Мы все счастливы! В Минске, в соответствии с обстановкой, я жил в доме Ленина, в небоскребе американского стиля64. Из-за постоянных бомбардировок почти все окна в доме Ленина были выбиты. В результате в дождливую погоду приходилось прятаться по углам, а то сильно давал о себе знать мой ревматизм, вызывавший у меня озноб и воспаление зубов. Вчера днем я вылетел из Минска в Бобруйск на новое место командного пункта кавалерийской бригады СС. Я переночевал в Бобруйске в бревенчатой избе, как гость Фегеляйна. В ближайшие дни начнется сосредоточение бригады в районе Мозыря, которое я хочу посмотреть. Так как мы уже перешли к тщательному окружению, я надеюсь, что к югу от Мозыря нам придется иметь дело с регулярными русскими войсками. Бой с партизанами требует от солдат и офицеров гораздо больших нервных сил, чем бой с регулярными войсками, хотя последний, как ни странно, ценится в вермахте значительно выше. Майор Шон, адъютант Шенкендорфа, который как «зритель» принимал участие в бою под Туровом, получил шпангу к Железному кресту I класса.

6 сентября 1941 г.

Полет в Минск. Награждение майора Шона Железным крестом I класса было умным шагом Фегеляйна. Я уже привык к его мальчишескому образу жизни. Сопротивляясь его непрусскому поведению, я все же должен признать огромные заслуги и личную храбрость этого человека. Возможно, я тоже ошибаюсь, и тип его поведения – единственная возможность, чтобы добиться для своих подчиненных наград от вермахта. 4 сентября из-за плохой погоды я поехал на машине из Минска в Витебск, заехав для начала в Оршу. Место, где расположен опорный пункт СС, выбрано со знанием дела. Опорный пункт находится на возвышенности. Здесь же расположена слесарная мастерская, что значительно облегчит строительные работы. Хорошенькую русскую женщину, работавшую в солдатском клубе вермахта, я привез в Минск. Эта «Мария» теперь вместе с «Сашей»[10] – первой красавицей Минска. Хочу, чтобы у меня работали только женщины, так как мужское дело обычно сводится к пьянству. Хочу сам отбирать себе девушек, чтобы поддерживать приличную атмосферу. Мои сотрудники не имеют права заниматься контрабандой. Мой дом должен оставаться чистым. 4 сентября Кубе дал свой первый вечер в моих комнатах в Минске и с помощью моих сотрудников. Белорусские актеры поставили несколько спектаклей. В последние дни по Минску поползли разные слухи. Вильгельм Кубе устроил ужин в узком кругу, с икрой и представлением варьете в театре!

8 сентября 1941 г.

Сегодня взял выходной, чтобы обустроить свою могилевскую квартиру и подготовиться к полету в Мозырь. Во второй половине дня я пригласил офицеров моего штаба к себе на кофе, а музыкальный взвод из полицейского полка «Центр» сыграет перед моей квартирой. Мой штаб находится несколько в стороне от моей квартиры, в то время как я разместился в большевистском детском доме с центральным отоплением с холодной и горячей водой. Гостиная и спальни – огромные залы с четырьмя окнами с видом на сад и город. Ванная комната с туалетом. Посреди роскошных апартаментов стоит двойной стол.

13 сентября 1941 г.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное