Дневник метаморфа

Зверь с грохотом врезался в узкий периметр на всем бегу, Тарас заорал от неожиданности и страха. Зверя треснуло синей молнией и отшвырнуло, он взвизгнул и упал с опалённой в местах удара, дымящейся шерстью, но тут же снова вскочил, хотя любое иное животное, тот же рогач, легло бы без сознания.

— Огонь!!! — рявкнул майор.

Группа принялась палить со всех стволов. Шульга лично всадил шприц прямиком в косматую шею, в живот монстр дважды получил парализатором и застонал как человек. В считанные минуты его тело обросло иглами, как у дикобраза — так утыкали седативом. Он был мутантом, сильным, опасным, но живым, из плоти и крови. И он покачнулся. Затем лапы заплелись, и зверь осел.

Алексей выбросил вперёд сетемёт и прицельным выстрелом накрыл его паучьей сетью.

— Есть! — закричал и рассмеялся.

Паучка плотно укутала монстра и сдавила, накрепко прилипая к шкуре. Зверь сперва молча дёргался внутри, затем принялся выть, подвизгивая. Он бился, увитый сетью, и чем резче двигался, тем плотнее сжималась паучка, впиваясь, вгрызаясь в косматое грязное тело. Охотники заорали, засвистели, ликуя. Тарас бил кулаком в колени и приплясывал. Майор на радостях обнял Шульгу и похлопал по спине, остальные жали ему руку и предплечье, а он жал в ответ, его хлопали по плечам — он тоже хлопал, Сан Саныч даже приподнял, прижав к объёмному животу. Все поздравляли его и друг друга, перекрикивая отчаянные вопли зверя. Но вот тот затих, не в силах больше двинуться.

— Ты герой, Петрович, — лучась восторгом, сказал майор. — Я тебе нагрудный знак пробью за помощь вооруженным силам. Подам рапорт на именной кортик. Туши приблуду.

Пересмеиваясь, перешучиваясь, охотники собрались вокруг зверя. Тот лишь глазом мог косить, да пасть приоткрывал, порыкивая. Щерился, словно хвастаясь клочьями гнилого мяса, застрявшими между зубами.

— Вот это урод, — сказал дядя Коля, брезгливо морщась. — Как же он смердит! Слава тебе, господи, управил!

— Избавили округу от вурдалака, — сказал Тарас.

— Послужит теперь на благо человечества, — сказал майор.

— Отпус-тите, — членораздельно сказал зверь.

Человеческая речь настолько контрастировала с его внешним обликом, что все сразу смолкли.

— А? — спросил Павлик.

— Отпустите, — повторил зверь. — Уйду.

— Не-ет, Макс! — майор потряс головой. — Ты уже пришёл. Выполнил свое задание, теперь дело за нами.

Зверь снова забился и завыл, судорожно дёргаясь всем своим стиснутым в комок, перекрученным косматым телом.

— Всё будет пучком, — заверил его майор, складывая колечко из пальцев. — Корма у тебя будет много. Навалом еды.

— Еды, — повторил Макс.

— Сколько влезет. Мы тебя изучим и пристроим к делу.

— Б! — крикнул Макс. — Больно-о-о!

— Потерпишь до базы, — майор пожал плечами. — Гибкая клетка-то есть, но сеть с тебя снимать я не рискну, уж прости.

Он вызвал по рации дрон-эвакуатор для техники и группа стала готовиться к эвакуации. Шульга надул вакуумную подошву. Вохровцы и Саныч, пыхтя и тужась, втроём водрузили на неё рычащего и завывающего Макса. Тот снова принялся рваться из сети, но смог лишь опорожнить кишечник на ноги дяде Коле.

— Фу, блядь, — отряхивая дерьмо с ботинок, поморщился тот.

— А мне — так норм пахнет, — сказал Тарас, посмеиваясь. — Запах победы.

— Бр-рысь! — рявкнул зверь, изгибаясь. — Сеть! Р-рвёт! Больно!

— Бо-ольно мне, бо-ольно-о! — подпел Тарас. — Не унять эту злу-ую бо-оль!

Наконец его заволокли на подошву и пристегнули ремнями, осталось дождаться дрона, и можно было выдвигаться на базу. Не самим же волочь подошву? Тарас и Шульга закурили. Алексей потягивал сигарету и думал о том, что первым делом пойдёт к семье, обнимет мать и тёщу, поцелует детей, возможно, трахнет фригидную жёнушку. Как не крути, своих домашних он любил. Затем соберёт парней и будет думать, как заново поставить бизнес. Неплохо бы легальную нулёвку завести. Возможно, с точкой поможет майор? Вместо именного кортика, который, несомненно, вещь приятная, и на стене смотрелась бы отлично, но пользы — самой сомнительной.

— Что у нас по хавке? — спросил майор.

— Вчерашний кулиш остался, — с готовностью ответил Тарас. — И сухпаёк.

— У меня кое-что есть.

Павлик поковырялся в рюкзаке и достал бутылку водки. Сан Саныч крякнул и потянул носом.

— Грей кулиш, режь сухпай, — велел майор. — Бахнем за удачу, по пятьдесят.

В любом другом месте Шульга не задумываясь бухнул бы, но здесь и сейчас, со стонущим зловонным внештатным сотрудником вместо музыки, это показалось неосмотрительным.

— Водка на охоте спасла гораздо больше зверья, чем ручейные рейнджеры, — с кривой ухмылкой молвил он.

Впрочем, стаканчик взял. Скольнулись, выпили, закусили горячей фасолью с говядиной, и в самом деле словно потеплело, посветлело, повеселело на душе у всей честной компании, даже Саныч перестал пыхтеть в бороду и грозно таращиться голубыми глазками в обрамлении белёсых ресниц. А зверь, наконец, заткнулся, просто молча дёргался под сетью в стороне, поодаль.

— А ты-то сам с рейнджером в лесу встречался? — спросил Павлик, разливая ещё помаленьку.