Дневник. На Поместный Собор. 1917–1918

Следующий за ним оратор протоиерей Станиславский, исходя тоже из таких же разговоров и вагонных впечатлений, пришел к совершенно новым заключениям и нарисовал ужасающую картину* разложения народного мировоззрения и ненависти к Церкви и духовенству. Затем он нарисовал картины погромов фабрики и помещичьих культурных имений в Харьковской губернии, таких, как, например, Харитоненко*. Ужасное зверство! По этому поводу ему удалось поговорить откровенно с одним матросом, «красою и гордостью русской революции», мужем кухарки-беженки у него. Матрос поведал, что у них существует определенный план уничтожения всего «буржуйного» и церковного. Когда все это, мешающее революции, будет сметено, тогда на новых началах начнется созидание нового счастливого строя жизни. Член Собора Московской губернии крестьянин Зверев поведал Собору о покушении на священника его села накануне Рождества*. Когда священник, после всенощной, уходя из храма, прикладывался к иконе, то один из разбойников выстрелил сзади в упор, но последовала осечка; священник моментально повернулся и отвел направленный на него револьвер для вторичного выстрела, который последовал, но ранил его только в палец. По расследовании оказалось, что стрелявший был подкуплен теми, которые для счастья России считают необходимым уничтожение «буржуев» и «попов». Этот священник церкви села Борисово, по общему мнению, пользуется репутациею редкого пастыря, имеющего сильное влияние не только на прихожан, но и на остальных жителей. Потому-то он и был обречен. Тяжкое впечатление от всех этих повествований усилилось газетными сообщениями и письменными на имя Патриарха от настоятеля Лавры епископа Прокопия, — что передано было Патриархом для прочтения на Соборе, — о нападении красногвардейцев на Александро-Невскую лавру. По этим сообщениям, вчера около часу дня в Лавре появился комиссар Иловайский* с отрядом красногвардейцев, которые заняли все входы и выходы Лавры, никого не пропуская и не выпуская. Комиссар с несколькими красногвардейцами направился к настоятелю Лавры епископу Прокопию, в покоях которого находились члены Лаврского собора. Иловайский объявил их арестованными. Вскоре после этого раздался набат. Стала собираться толпа. Раздались крики: «Православные, спасайте церкви!». Появились пулеметы на Лаврском дворе против церкви Святого Духа. По звонарям стреляли, богомольцев прогнали из Лавры. Тяжело ранен протоиерей Скорбященской церкви Скипетров*. Митрополиту Вениамину предложено очистить митрополичьи покои и сдать монастырское имущество. Митрополит заявил комиссару, что он может протестовать против посягательства на права Православной Церкви только христианскими мерами. Во всяком случае, он, будучи избранником народа, считает долгом охранять лаврское имущество, которое принадлежит обществу православных людей, являющихся живыми членами Церкви. Если нужно для благотворительных целей лаврское помещение, то это во всяком случае не является достаточным основанием для реквизиции всего лаврского имущества. Комиссар заявил, что в случае неисполнения его требования он вынужден будет прибегнуть к насилию.

По этому поводу в Петрограде вчера состоялось пастырское-мирянское собрание в единоверческом храме в присутствии митрополита Вениамина, который поведал об обстоятельствах захвата Лавры и о том, что его хотят выселить.

— Мне все равно, — сказал Митрополит, — я могу жить хоть бы и в пещере. Дело не во мне, но тут я вижу желание оскорбить Православную Церковь.

— Не дадим Владыки в обиду; умрем, но не дадим опозорить Церковь.

Решено в воскресенье устроить грандиозный крестный ход, как демонстрацию против политики Смольного. Ввиду опасности, грядущей богомольцам, постановлено, чтобы все женщины отправились по полкам и на коленях, целованием рук у солдат вымаливали у них согласие на защиту православных храмов.

Разве это не гонение на Церковь на Святой Руси?

Религиозные войны — весьма опасные, и религиозных вопросов так необдуманно нельзя решать.

Сегодня вечером была у меня беседа с Патриархом по этому возмутительному делу. Мы обсуждали вопрос, не следует ли ему поехать в Петроград, узнать на месте об обстоятельствах этого насилия, побеседовать с Митрополитом и тамошними церковно-общественными деятелями из мирян и духовных, а если по ходу дела потребуется, то и съездить в Смольный, чтобы так или иначе выяснить церковную политику и соответственно этому действовать в дальнейшем. Поездка в Петроград, по-видимому, решена и предполагается во вторник. А относительно посещения Смольного, — там видно будет.

Ввиду возможности ареста Патриарха обсуждался в присутствии митрополита Агафангела и члена Синода протоиерея

А. П. Рождественского вопрос о местоблюстительстве патриаршем*. Патриарх указал на меня, а затем, если меня арестуют, то на митрополита Антония.

Боже мой, Боже мой! В какие тяжкие времена мы живем! Неужели Господь не услышит нас и не смилуется над нами.