Дневник натурщицы

Мой поступок было просто безумен! Я позвонила, мне открыл какой-то господин вo фраке. Судя по тому, как он беззастенчиво разглядывал меня и как изучал меня с верху до низу, я догадалась, что это лакей. И я надменно произнесла: «Сообщите, пожалуйста, доктору (он доктор юриспруденции), что его желает видеть некто от художника N. по поводу картины». Он колебался некоторое время, раздумывая, впустить ли меня или нет, и потому я добавила: «Это очень срочно». Тогда он впустил меня и ушел. У меня было время все спокойно осмотреть. В передней стояла искусственная голова слона с двумя настоящими клыками– я их пощупала; – на одном висел цилиндр, а под ним пальто подбитое шелком. Далее висело еще три пальто и три шляпы, а на одной подставке из дерева стояла по меньшей мере дюжина палок и зонтиков. Я подумала: может быть у него собрались гости, но как потом я узнала, это было не так– все эти вещи принадлежали ему одному. Ковры, гигантские бронзовые вазы-китайские или японские, бронзовые тарелки-подсвечники, стулья с резьбой, столы и шкафы-все это было безумно роскошно, но немного безвкусно. Но вот вернулся лакей; он отворил, не глядя на меня, дверь и сказал: «Пожалуйте». Я вошла, дверь за мной захлопнулась, и лакей ушел. Я подумала о причине надменности этого человека. Он что был так горд потому, что хозяин его был богат? За лакея я замуж не выйду никогда! И вот я очутилась в приемной; здесь стоял громадный письменный стол с тысячью безделушек, так что я сомневаюсь, можно ли за ним написать даже открытку; повсюду лежали красивые дорогие ковры, настоящая турецкая лавка! на полу, на большой кушетке, на столах, на стенах; по стенам висели большие медные тарелки, над ними и под ними кривые японские и турецкие кинжалы; у художников иногда попадалась такие, но в единственном экземпляре, здесь всего этого была целая куча; я увидела также две тигровые шкуры и всевозможные рога животных. Я присела в одно из кресел, так как уже давно была на ногах и порядком устала. Боже мой, что это было за кресло! В том четырехугольном чуде, в которое я погрузилась, я с удовольствием просидела бы дня два подряд. Теперь только я заметила красивый книжный шкаф с множеством книг и шкаф для оружия. Я постаралась представить себе обладателя всей этой роскоши; он, наверное, красивый, бравый и стройный мужчина с громадными усами и огненными глазами– в общем настоящий покоритель дамских сердец. Наконец, дверь открылась и Боже правый, какое существо вошло в комнату! Тощий, стройный паренек, выбритый так, что лишь на верхней губе было некоторое подобие растительности, с головой, на которой можно было сосчитать все волосики, в смокинге с моноклем; длинные тонкие пальцы с длинными ногтями, походившими на птичьи когти – так выглядел похититель женских сердце. Я, вероятно, довольно долго его рассматривала, потому что он во второй раз как бы выдвинул свой подбородок из-за воротника, что должно было означать поклон. Он так беспомощно смотрел на меня, что я не нашла ничего лучшего, как брякнуть: «Господин доктор, вы, должно быть, не понимаете для чего я пришла к вам». Он опять немного выдвинул свой подбородок и сморщил лоб, что означало: «Нет, не имею никакого представления». «Я слышала, что вы хотели купить у Господина N картину, если вы увидите натурщицу в той же позе, при том же освещении и (здесь я немного улыбнулась) в том же одеянии». На одно мгновение он недовольно поморщился, потому-то, вероятно, не совсем понял, кто я такая и чего хочу. Тем не менее он быстро овладел собой и сказал: «Фрейлейн, я не понимаю, какое отношение вы имеете к господину N и этой картине». Я хотела ему ответить, но он так взглянул на меня, словно хотел сказать: «пожалуйста, дайте мне договорить». «Вероятно, что мое требование было понято неверно». Он также уселся в такое же мягкое кресло, как и я и, не глядя на меня, стал играть своим моноклем. «Меня очень интересует красота тела и все что связано с этим, находит мое покровительство и щедрую помощь. Я в тесной дружбе с издателем одной книги о женской красоте; и вместе с ним мы увидели картину господина N. Видите-ли, он самодовольно усмехнулся, я имею понятие о подобных вещах, потому что за мои деньги мне я могу позволить себе видеть все, что пожелаю. За свою жизнь я перевидал столько красивых женщин, что вы и представить себе не можете, но я не могу поверить, что здесь в Берлине среди беднейших слоев населения, откуда набираются натурщицы, могла оказалась такая красивая и так хорошо сложенная девушка, какой ее изобразил господин N: вот почему я хотел бы ее видеть».