Дневник натурщицы

На вокзале мы расстались потому, что я поехала первым поездом, между тем как вся семья профессора не могла найти места в одном купе. Когда поезд тронулся, и я в последний раз им кивнула-прекрасная пора закончилась. Я думаю, что умная жена профессора намеренно не захотела ехать со мною; она ничего не говорила о нашей новой встрече и была права! Через некоторое время я прибыла на Штеттинский вокзал. Неужели он был так же отвратителен, когда я уезжала! И какой воздух был в Берлине! Звонки, крик, жара, омнибусы, электрический трамвай, извозчики, повозки для перевозки багажа, все это было ужасно! Домой я приехала смертельно усталой, покрытая пылью и умиравшая от жажды, так что казалось, что я не особенно отдохнула. Мать посмотрела на меня и спросила: «Ну?» – Я ее успокоила: «Я великолепно чувствую себя, но поездка в душном переполненном вагоне поезда, привела меня в такое состояние».

На следующий день, когда я явила себя при дневном свете, они конечно увидели, что я выглядела настоящей индианкой по сравнению с ними. Моих сестер мне было ужасно жалко. Я приняла твердое решение, непременно заработать деньги до следующего лета, чтобы и им дать возможность некоторое время подышать другим воздухом, чем Берлинским. Я пошла узнать, не найду ли где-нибудь работы; приглашений не было, потому что я всем сказала, что уезжаю на шесть недель. И все-таки я неисправимое дитя большого города. Я по-настоящему радовалась, что опять вижу старые улицы, надписи на лавках и железную дорогу! На улице я, конечно, обращала на себя внимание своим лицом цвета красного дерева; лишь позже в самом городе у Доротеен-штрассе я встретила также детишек с загорелыми лицами; у нас в северной части города я не видела ни одного человека, который выглядел бы так, как я. Мои расчеты, что художники-декораторы в августе будут иметь кое-какую работенку, потому что все постройки заканчиваются в октябре – действительно оправдались. Меня встретили с большой радостью, и я снова тяну свою лямку.

10 сентября

Утром была на могиле Франца. Она совершенно запущена.

Я принесла немного цветов.

17 сентября

Сегодня была опять у Франца, сегодня день его похорон; мой букетик, который я принесла восемь дней тому назад – еще здесь, но как некрасиво выглядят эти увядшие цветы!

5 октября

Сегодня художник выставил на осенней выставке купальщицу, которую он рисовал с меня. К письму, в котором он мне обе этом сообщал, он приложил входной билет, чтобы я пошла на выставку и полюбовалась бы картиной.

У картины толпилось множество людей! Она похожа на меня, но у нее светлые волосы, и потому никому не приходило в голову, что оригинал стоял совсем рядом. Я должна была слушать глупости, которые они говорили. Один сказал: «Но ведь здесь и намека нет на природу! Какая девушка сейчас в таком возрасте имеет такую развитую грудь?». Тогда другой сказал: «Это милое личико я узнал бы среди тысячи лиц, и, если я ее найду, я должен ее заполучить!». О, почтенный господин, вы только что касались моего рукава и все-таки не узнали меня!

В это утро я узнала, в чем заключаются мои достоинства – в стройных бедрах, стройных ногах, в безукоризненной груди и невинном взгляде. После обеда, когда я закончила свою работу, я пошла к художнику и поздравила его. Он сказал, что уже слышал о том, что картина всем понравилась, но он вряд ли продаст ее. Семейные люди ни за что не купят картины с изображенными на ней обнаженными людьми, из-за детей. Холостяки охотнее покупают себе живых женщин, чем нарисованных. Но несмотря на это, он доволен, что написал эту картину, потому что этим он увековечил самое красивое девичье тело, какое только он видел. Но, если он все-таки продаст эту картину, то сделает мне хороший подарок и напишет еще какую-нибудь картину с меня. Что ж, будем надеяться!

17 октября

Я говорила сегодня на улице с моим художником. Он спешил на выставку; объявился там покупатель на картину. Через пару дней я смогу узнать о результате.

24 октября

Я думала, что восьми дней совершенно достаточно для того, чтобы успеть получить деньги за картину, поэтому сегодня я отправилась к художнику. Как бы не так! По его лицу я поняла, что ничего не вышло. «Покупатель» – рассказал он мне «выдвинул такие условия, на которые я не мог согласиться. Кроме того, из нашего разговора я понял, что дело идет вовсе не о картине». «А о чем?» – спросила я. Сначала он не хотел отвечать, но потом сказал, что покупатель хотел бы видеть меня в позе, изображенной на картине, стоящей рядом с ней, обнаженной для того, чтобы сравнить нас, потому что ему не верится, чтобы в настоящее время среди бедных девушек, соглашающихся позировать, встречалась бы такая идеальная фигура. «Мне кажется, что он поспорил с кем-то, что найдет девушку, позировавшую для картины и затем осчастливит ее своей благосклонностью». «И ради этого, он готов заплатить стоимость картины?» – «Сумма его не интересует. Он не заработал свои деньги, а получил по наследству, поэтому сорит ими направо и налево.