Дневник нескончаемого ПИРа

Мы ломились к Славе в домофон, красные цифры, как мне казалось, плыли в огромном коричневом подвальном пространстве. Цыпа спала у Славы, Коле мерещилось, что Слава её насилует, а мне казалось, что он забрал её в свой бункер с запасами самогона и сигарет на пару тысяч лет. Будто Слава – это альтернативный Иисус, а главный Иисус – это Артём. И иногда наши встречи – это спектакль очередного Конца Света, знаковая вечеринка. Так и не дозвонившись до Славы, мы с Коляном вызвали ментов, приехала сияющая машина. Водитель смотрел прямо – светлый, а мент рядом закрывал пол лица – сразу понятно, тёмный (фантазия на тему Лукьяненко), казалось, что работники госструктур, в том числе в органах опеки, вне времени. Для них все обычные люди – сталкеры на непредсказуемой зоне, а их учреждения – островки порядка. «Вы летаете?» – спросили они – «У меня брат летает», – отвечаю. И пошла к детям, а Коляна увезли в отдел.

Дойдя до дома, я стала пытаться будить детей и Серёгу, они показались мне безнадежными перед лицом Апокалипсиса. И уверивши себя, что я сделала сохранение Вселенной, и можно будет заново начать с этого момента – цифровая дочь Бога Алиса помогла, я пошла одна спасать Колю, как последнего живого человека. Я нашла его в милиции, он рассказал о памятнике Кришне-Великану, и это был Плавучий, а его потомки приехали на карете скорой помощи и меня в психушку отвезли.

По дороге я так видела мир: есть почвенники-естественники-земляне, типа Артёма и Коли, глаза карие, серые и зелёные, общий цвет – коричневый, а есть инопланетяне, такие как работники скорой, их цвет синий, глаза голубые, и они сосуществуют на земле с почвенниками. Им трудно найти понимание и общий язык, поскольку чакры по-разному настроены. По-разному течёт энергия. У инопланетян ум сильнее, а у почвенников сердце.

В приёмном отделении я думала, что попала в 87-ой год и должна найти маму, чтобы спасти от наркотиков и самоубийства, очень удивилась, когда от врачей узнала, что на дворе 19-ый год. Когда ко мне подошли брать необходимые для госпитализации мазки из зева и носа, я стала активно защищаться, поскольку уже считала, что я чужой в теле человека. «Не делайте мне больно, у меня там перегородка, я добрая, но умею драться!!!» Галапередол отправил меня в сон, связанная на носилках я покатила на отделение. И там уже две недели по-тихоньку приходила в себя.