Дневник одержимого Виагрой

— О черт, то есть извините. Я уже посылаю ему сообщение. И не надо тащить сюда никаких белых простыней. Скажите ваш телефон?

— У него есть. Спасибо, Джером.

Три минуты спустя у меня зазвонил телефон.

— Алло?

— Твой член черный?

— Блин, почти.

— Что ты с ним сотворил?

— Я сделал точно так, как ты мне сказал, шарлатан.

— Не надо так враждебно.

— Большая раздутая черная причина враждебности сейчас торчит из моей промежности.

— Что ты… нет, подожди… Ты нашел кольцо для члена?

— Все так, как ты мне сказал.

— Какое? Кожаное?

— Металлическое. Ты сказал мне: металлическое.

— Я не говорил тебе — металлическое.

— Клянусь, что ты сказал — металлическое.

— Я уверяю тебя, что никогда конкретно не говорил тебе купить металлическое кольцо для члена.

— Ну да ладно. Поговорим об этом в суде. Сейчас мы должны разобраться с тем, с чем мы должны разобраться немедленно.

— Боль чувствуется?

— Ты, идиот! А ты как думаешь? Конечно же чувствуется. По крайней мере, чувствовалась. Совершенно невыносимая боль. А теперь как бы… ну, онемел.

— Онемел? Как долго он в онемелом состоянии?

— Я не знаю. Четыре минуты. Может быть, десять. Что, я сижу здесь и смотрю на часы? Кроме того, со временем начинают твориться смешные вещи, у меня голова кружится.

— Ты сидишь?

— Нет.

— Сядь. Как твои яички?

— Отлично. Замечательно. Как обычно. Но они беспокоятся. Они беспокоятся так же, как беспокоилась бы Америка, если бы все канадцы неожиданно почернели.

— У тебя может случиться шок. Я хочу, чтобы ты медленно и глубоко дышал.

— А я собираюсь подать на тебя в суд.

— Да, у тебя определенно случится шок. А теперь помоги мне понять, поскольку все не стыкуется. Ты купил металлическое кольцо для члена и надел его на пенис и яички?

— Только на пенис.

Пауза. Пауза, которую могут определить как беременную все, кроме опасно темнеющего и немеющего члена, который выглядит так, как будто он обгорел и обморозился одновременно.

— Дерьмо, — говорит он. В его голосе, однако, все еще звучат довольно профессиональные нотки. Это не к добру.

Молчание.

— Что значит «дерьмо»? Дерьмо — что?

— Ну, тебе не следовало надевать его только на член… он должен надеваться на все половые органы: пенис, яички — на все хозяйство.

— О, дерьмо.

— Точно.

— Ну и что же мне, блин, делать?

— Как плотно сидит кольцо?

— Мне видны только его края. Если бы прибор был толстяком, а кольцо — его брючным поясом, то жир свисал бы со всех сторон, а детишки в местном торговом центре смеялись бы над ним.

— Вот дерьмо.

— Хорош это повторять!

— Ты только что выразился так же, почему мне нельзя?

— Кончай. Что мне делать?

— Тебе нужно в «неотложку».

— В которую?

— Нет никакой разницы.

— Нет, разница есть.

— Почему?

— Потому что ты там должен будешь меня встретить.

— Что?

— Ты даже и не думай, что я буду красться на цыпочках, пятками в стороны, куда-то в общественное место и объяснять кому-то, совершенно незнакомому, что я проводил эксперименты над собственным членом и что, очевидно, не рассчитал его диаметр и возможное увеличение в размере. Вследствие чего, когда-то могучий Столп из Слоновой Кости[57] выглядит как семидесятитрехлетний сморщенный чернокожий из Алабамы по имени Орделл[58], который пропал более чем на неделю, не имея с собой даже куска свинины, и поэтому ему пришлось питаться сигаретами. Где ты хочешь меня встретить?

— Джейсон, люди в «неотложке» привыкли к вещам гораздо более странным.

— Ну и хорошо. А мне-то что? Черный член, торчащий из белого туловища, странен ровно настолько, насколько мне это кажется странным. Ты хочешь, чтобы я подъехал и взял тебя с собой?

— Тебе нужно в больницу прямо сейчас! Каждая секунда, потраченная на вздорную склоку со мной, на секунду приближает… ампутацию.

Могу сказать, что он тщательно подбирал слова.

— Склока? И что, вот этим мы тут и занимаемся. Так, Док? Просто пара приятелей стоят и спорят? Ты думаешь, что я порю чушь? Послушай… я не только буду судиться с тобой как фанатичный питбулль, но однажды, так или иначе, скорее значительно раньше, нежели ты думаешь, я напишу книгу. И в этой книге я высмею тебя без оглядки и объявлю тебя перед Богом и всем миром шарлатаном, невежей и бесчувственным, бесчеловечным мерзавцем, рассиживавшимся за фондю и свининой в татарском соусе[59] со своими приятелями по ловле внахлест в то время, как член у одного из его пациентов превращался в пенсионера по имени Орделл, перед тем как отвалиться.

— Как ты догадался, черт возьми, где я?

— Мне сказал Джером. Он идиот. Тебе нужен новый помощник.

— Идиот-то он, конечно, идиот. Но, по крайней мере, член у него сейчас того же цвета, какого был, когда он утром проснулся.

И вот тут не поддающаяся контролю волна боли, докатившаяся из моря онемелости, ударилась об меня, лишив возможности возразить и оставив только способность стонать в агонии.

— Хорошо, Джейсон. Поезжай в больницу Святого Франциска сейчас же. Я буду там по возможности быстро. Выезжаю сейчас. Хорошо?

— Мррррррмб.

— Ты сам доедешь?

— Мррррррмб.