Дневник одержимого Виагрой

Девушка за Прилавком уныло смотрит на меня. Я в своей жизни никогда не видел кого-нибудь в возрасте до тридцати, кто выглядел бы настолько, просто абсолютно измученно. Она ничего не говорит — попросту смотрит на меня так, как смотрят на блевотину на мостовой у пивного заведения в День святого Патрика. Я, уставившись на нее, выдавливаю из глотки нечто, что только и могу сделать в присутствии данной компании:

— У мм… мне нужно, то есть я хочу. Я хочу купить одно из этих… — Доктор сказал — металлическое? Подозреваю, что металлическое. Металл крепче, чем кожа или резина. Мне нужна крепость. Думаю, доктор сказал — металлическое. — …Мм… одно из этих металлических, — говорю я, неопределенными жестами показывая на витрину.

Так же поступают все американцы, когда заказывают круассаны, понимая, что они не смогут произнести это слово даже близко к правильному произношению и при любой попытке сделать это будут похожи на умственно отсталую девушку по вызову.

Я вижу, что кольца четырех размеров, и поэтому, конечно, она спрашивает меня:

— Какого размера?

Короткая вспышка свершения и гордости: я только что доказал, что размер действительно имеет значение.

Я фактически произношу это вслух до того, как додумаю до конца:

— Я думаю, размер действительно имеет значение, на самом деле… хе-хе…

— Еще бы, — говорит она почти с тем же количеством энтузиазма и заинтересованности, которого, по-моему, хватило бы ей на всю эту педелю.

Смуглые условно-досрочно освобожденные, стоящие за мной в очереди, ощутимо слышно переминаются с ноги на ногу и вздыхают в явном нетерпении.

Моя гордость, старающаяся опровергнуть чепуху о важности размера, терпит полное поражение от положения, которое должно было быть заранее обдумано и которое звучит так: то, что я должен сейчас объявить о моем размере, о коем, как я только что убедился, знает здесь каждый, имеет большое значение.

Размеры, как оказалось, делятся на малый, средний, большой и очень большой.

Я прикинул в уме свой диаметр и сделал грамотное предположение. Я не хвалюсь, когда утверждаю, что о малом не может идти и речи. Малое — это значит размером с двадцатипятицентовую монету. И я не настолько заблуждаюсь, чтобы сказать, что очень большое — это то, что требуется. Даже и близко нет. Через кольцо очень большого размера можно продеть грейпфрут, так еще и место останется.

Поэтому это или средний, или большой. Конечно, мне хотелось бы сказать «большое», ио я одновременно реалистичен и практичен: дело как раз в том, что эта штука должна облегать достаточно плотно, чтобы сужать.

— Среднее, — говорю я, показывая опять неопределенным жестом.

Каждый говорящий по-английски, делавший когда-либо попытку купить пончик у того, кто по-английски не понимает, знает, что этот коммуникативный метод путем указания пальцем на стекло витрины в смысле точности полностью соответствует методу общения дымовыми сигналами в эпицентре торнадо.

— Это среднее или это среднее? — спрашивает опа, указывая на те, которые я считал средним и большим.

Я, самолюбие которого лежит под ногами на липком полу, похожее на сморщенный, но неиспользованный презерватив, показываю на меньшее из двух. Сейчас я очень благодарен ей за ее унылую измученность. Она не показывает разочарования, она не смеется и не хихикает, на ее лице то же выражение, что и было всегда: невнимательное до полной отстраненности. Она берет малое среднее (думаю, что это лучше, чем большое малое), кладет его в черный пластиковый пакет, нажимает несколько клавиш на кассовом аппарате и просит с меня двенадцать с половиной долларов.

Это металлическое кольцо. Его себестоимость — семь центов. А стоит двенадцать с половиной долларов. Так лучше работает.

Что-то подсказывает мне, что начальные эксперименты с кольцом нужно проводить в одиночестве, в защищенном от посторонних глаз месте. Я так и делаю.

Доктор объяснял, что кольцо нужно плавным движением надеть на эту штуку, а как только эта штука наполнится кровью (есть что-то в этих словах, от чего я цепенею, хотя почему так происходит, до конца понять не могу), кольцо сожмет ее, не пуская кровь назад. Звучит достаточно понятно.

Ну, поехали.

Ух, каким холодным оно кажется на члене! Держу кольцо в сжатой руке в течение нескольких секунд, чтобы нагреть до приемлемой температуры. Ну вот. Уже лучше.

Кольцо — вокруг члена, и после легкого поглаживания рукой член из простых смертных становится Королем.

Вы только посмотрите на него! Как новый!

Ну, ух… хммм. Это определенно работает. Кровоток, скорее всего, точно задержан. Кольцо затянуто вокруг Короля даже несколько туговато.

О’кей, да… мы здесь не перебарщиваем. Королевская корона, если можно так назвать, и постепенно сам Король полностью приобретают тревожный синюшный оттенок.

Я пытаюсь освободить Короля от этой штуковины. Но ее не сдвинуть с места. Попытки стащить силой приводят только к болезненному обострению ситуации. Ой! Неверный ход. Так не пойдет. Хорошо… думай… мыло с теплой водой.