Дневник одержимого Виагрой

— А как насчет того, чтобы мне приехать к тебе и показать, почему меня прозвали Разрушитель Джи?

— Нет… это вовсе не нужно… совсем не нужно. Разрушитель Джи. Пусть так и будет. Без проблем.

— Ну ладно. Только придется извиниться.

— Извини меня, пожалуйста.

Сначала я не очень понял, но несколько секунд спустя определенно слышал, как он смеялся.

— «Актер, ранее известный под именем Джером». Мне это нравится. Может, и эмблему какую?

— Пожалуй, средний палец большой величины…

— Да-а, такой, твою мать, средний палец в сто карат. Мне нравится. Круто. Ну а теперь к делу.

— Так ты меня не попрешь пинком под зад?

— Все в порядке. Ты спас свою задницу этой эмблемой. А кроме того, этот бизнес приносит гораздо больше, чем ответы на звонки для какого-то дурацкого доктора.

— Могу себе представить.

— Итак, тебе — Селесту, одиннадцать часов, послезавтра. Давай свой адрес.

Я дал. Почему бы и нет? Или он убьет меня, или нет. А что еще прикажете мне делать? Кроме того, все во имя Дела. По крайней мере, это то, в чем я постоянно убеждал себя в этот вечер каждый раз, когда слышал какой-нибудь звук у двери.

На следующий день фотограф, нанятый Паоло для съемки, разбудила меня телефонным звонком. Она казалась достаточно приятной, но было ясно, что это нетипичное для нее задание. Ее сильной стороной была реклама для компьютерных журналов. Она чувствовала себя так же неуютно, как и я, но по другим причинам.

— Я действительно не знаю, чего они хотят. И я не могу понять этого парня, Паоло. Я уяснила только, что они хотят несколько фотографий — вашу и вашей подруги на заправочной станции, когда вы заливаете бензин, а она смотрит на вас в зеркало заднего вида.

А потом — вдвоем во взаимодействии.

Я не имею представления, читала ли она рассказ или просто чувствовала себя неуверенно. Но, кажется, она смотрела на меня с надеждой на ясность, хотя все, что я могу сделать для нее, — это только предостеречь.

— Все, что я могу вам сказать, так это то, что я ненавижу, когда меня фотографируют. Я имею в виду, что я действительно ненавижу это. Меня это травмирует. Я пускал в ход кулаки, когда кто-то наводил на меня объектив. Поэтому дело будет нелегким для каждого из нас. Не торопитесь, будьте терпеливы и говорите конкретно, что вы хотите, чтобы я сделал, и, я надеюсь, все пойдет хорошо.

Она обнадеживает меня, а через несколько часов я и сам чувствую, что все каким-нибудь образом да получится.

Моя уверенность оказалась краткосрочной. Дела начали складываться действительно чертовски саttivо, начиная с семи утра следующего утра, когда фотограф позвонила мне.

— Ммм-алло?

— Джейсон, это — Диана, фотограф.

— Хммм-ммм.

— Сейчас в городе происходит нечто, что попадет в экстренные новости. Я должна там поработать.

Я буду у вас только через пару часов. Около двух-трех часов дня.

Приступ страха начался еще до того, как трубка легла на место.

Звездочка 69[132] не работает. Я набираю ее домашний номер, но она уже ушла. Дерьмо. Все не так… этого не может быть.

Ломаю таблетку Ксанакса пополам и открываю пиво. Звоню в «Неотложные случаи», но там только гудки. Я не удивлен. Разрушитель Джи не похож на парня, встающего рано. Я в полной заднице. Единственный план, который могу сформулировать для себя, — просто сидеть здесь, пить пиво, ждать, пока дерьмо не попадет на вращающийся вентилятор, и надеяться, что мне удастся быстро увернуться от вонючего тумана, который в результате этого получится.

В 11.17 раздается стук в дверь. То, что стоит передо мной, когда я открываю дверь, лучше всего назвать копией с копии с копии с копии фотографии, которую я видел на сайте в Интернете, когда щелкнул «мышкой» по слову «Селеста». А под копией я подразумеваю черно-белый вариант, который вы получаете за семь центов в «Кинко».

Эта копия настолько далека от оригинала, что между ними трудно найти какую-нибудь связь.

У Селесты по меньшей мере недостает одного зуба, как успеваю разглядеть, спереди. Состояние кожи лица такое, какое вы сможете найти, только просматривая показ слайдов восьмисортной рекламы секс-услуг. Там перед вами предстают жертвы герпеса, сифилиса и других вещей, для коих ваша слизистая сможет послужить роскошным ложем. А теперь все остальное. Да, у нее очень большие груди. Можно даже сказать, они огромные. Но то, что в них есть привлекательного, сводится на нет тем фактом, что, несмотря на свою величину, они не могут превзойти по размеру ее живот, который, в свою очередь, не может не затмить бедра. Я просто находился где-то между замешательством и отвращением. Она жевала резинку, а после того как она пожала плечами, как бы говоря: «Ты собираешься меня впустить или что?», изо рта выдулся пузырь, который по мере увеличения в размере начинал выступать вбок в том месте, где должен был находиться ее передний зуб.

— Селеста? — открыто спросил я.