Дневник одинокого копирайтера, или Media Sapiens

– Слушай, голосистый он какой, надоел уже, – начал первый охранник. – Или медийщики – они все такие?

– Ага. Даже после смерти не унимаются. Может, покурим? Или спустимся и там покурим?

– Не, лучше на воздухе. А то жди, когда еще очередного забирать. Я уж забыл, как тут поляна выглядит.

– Да, факт. Медийщики живучи, как тараканы. Ладно, доставай сигареты.

– У тебя опять своих нет?

– Я, может, бросаю.

– Ага. Здоровье бережешь, – заржал второй. – Халявщик ты, понял? На, держи.

Охранники как будто не обращали на меня никакого внимания. Они закурили и продолжили разговаривать, будто меня тут и не было. Первое, что пришло в голову, это броситься обратно к столу, чтобы спросить у Петра, в чем дело. Но попытавшись повернуть назад, я понял, что не могу сдвинуться с места. Я сел на землю и заплакал. То есть я понимал, что плачу, но слезы не текли у меня из глаз. Трупы же не плачут…

– Эй, вы, – обратился я к охранникам, – я чё, умер?

– А чё, нет, что ли? – ответил один и осклабился.

– И что теперь?

– Ничего. Теперь с нами пойдешь.

– Это куда?

– На пресс-конференцию по случаю собственной смерти, – снова заржал охранник с порванной спиной. – Журналисты и телекамеры уже подтянулись.

– Куда-куда… Если на доступном тебе языке, то в ад.

– Бля… – только и смог сказать я. – А вы кто же? Черти, что ли?

– А вот сквернословить не стоит. Ты не в интернете. Если надо, представимся. Я Велиал, – сказал тот, что с порванными брюками.

– А я Вельзевул, – откликнулся первый. – Как известно из древних книг, Библии например, у нас тысячи имен. О самых старых мы уже забыли. Как человек образованный, ты об этом наверняка читал. Или в кино видел.

– В любом случае это тебе без надобности, – подытожил Велиал и выкинул сигарету. – Пошли.

Я оглядел их снизу вверх и только сейчас заметил маленькие рожки на головах. Странно, как я их раньше не разглядел? Велиал повозился с ключами, затем все-таки отпер дверь. «Вельзевул. Фиг выговоришь. Буду Валей звать, а то язык сломаю», – подумал я.

– А вот за это сразу по ебальнику получишь, – шепотом сказал мне в ухо Вельзевул. – Имей уважение.

Я, признаться, не на шутку разозлился. Дело выходило со всех сторон гнилое. Мало того что я попал в ад, к настоящим чертям, так они еще и мысли мои читали. При таких раскладах, даже объединившись с другими здешними обитателями, невозможно замыслить побег.

– Почему? Замыслить-то можно. Только куда ты бежать собрался? В рай, что ли? – Вельзевул захохотал, и за дверью лаем отозвалась собака.

– Все, граждане, заходим. Время вышло, – позвал Велиал.

Я вошел вслед за чертями. За дверью находилась огромная комната, в углу которой сидел пес о пяти головах. Велиал подошел к нему вплотную и попытался щелкнуть по уху на крайней слева голове. Пес бесился, ревел и бросался на Велиала, насколько позволяла цепь. Велиал отпрыгивал. Судя по брюкам, иногда псу удавалось вцепиться ему в ногу.

– Интеллектуальное занятие, – отметил я. – А если цепь когда-нибудь оборвется?

– Ой, чья бы корова мычала! – обернулся ко мне Велиал. – Ты, когда народ годами дразнил, думал о том, что цепь оборвется? То-то и оно.

Мы пересекли комнату по диагонали и вышли в другую дверь. Все пространство, которое мог охватить человеческий взор, было пустыней с растрескавшейся от засухи землей. Мы долго шли молча, перепрыгивая через трещины, достигавшие порой ширины в несколько метров. Встав на краю одной из них, я глянул вниз.

– Э, аккуратней, а то провалишься! – крикнул Велиал.

– Куда? – не понял я.

– В тартарары.

– Это понятно, а что там, внизу? Подземная парковка, что ли?

– Говорят же тебе, баран, – тартар.

– А чё это? – не понял я.

– Мусульманские дела. Не заморачивайся.

Мы продолжали идти, и я даже научился почти так же ловко, как черти, скакать между трещин. Черти тихо переговаривались меж собой на каком-то тарабарском языке. Окружающий пейзаж довольно быстро утомил меня своим однообразием.

– Послушайте, – обратился я к чертям, устав от молчания, – а вот говорят «адские сковородки», «адский огонь», «грешники», а чё-то никого не видно. Мы не дошли еще, что ли?

– Ты нижние этажи имеешь в виду? – спросил Вельзевул. – Так это тебе год через них идти, и не факт, что дойдешь. Довольно запутанная схема.

– Сам черт ногу сломит, – многозначительно поднял вверх палец Велиал.

По левую руку я вдруг увидел горный хребет, представляющий собой одну сплошную витрину с красочными картинками. Развратного вида девицы вертелись вокруг шестов для стриптиза; возле игровых столов толпилась нарядная публика; юноша-гей нюхал с приятелем кокаин; стареющий плейбой ехал в кабриолете; двое мужиков пороли пышногрудую блондинку. Витрины переливались неоном и были стилизованы под обложки глянцевых журналов или заставки телепередач. Выглядело все примерно как салон игровых автоматов, манящие огни которого привлекают ночью таксистов, праздношатающихся и окрестных бомжей.

– Гламурненько тут у вас, – пошутил я.

– Это точно, – отозвался Велиал.

– Просто праздник какой-то, – продолжал я. – Тут чё, зона отдыха?

– Типа того. Для навсегда уставших.