Дневник одного плавания

На месте Шопена я бы написал ещё что-нибудь, но не дано мне было Судьбой попасть в эти благословенные места. Второй день по пути нашего следования облачное варево. Воздух влажен и липок. А ночью всё пространство то и дело пробивали электрические всполохи, тревожащие небо и душу. Какая разница с описанием того же Ф. Шопена! А ведь находились мы в тех же широтах, рядом. Только в разное время. И он – на берегу, а я – в море. Да что сравнивать? Сравнения тут неуместны.

Всё-таки добрались и до Туниса – небольшого государства на севере Африки, зажатого между Ливией и Алжиром.

10.06.1993. Tunisia. Порт Tunis

По фарватеру через Тунисское озеро. – Ночная охота на Тунисского комара и её результаты. – Последствия укуса африканских инсектов. – Шотландский виски как универсальное средство от малярии. – Карфаген. – Медина. – Клуб под открытым небом. – Торговля как стиль жизни. – Что можно купить на Медине. – Как проверить доллар. – Из чего делается дарбука. – Ритмы на палубе «Тора». – Капитан в «бермудах».

Чтобы войти в порт Тунис, нужно сначала через узкость войти в протяжённое Тунисское озеро и следовать узким фарватером до причалов самого города. Берега у озера низкие, соответственно причалы тоже. У причалов плавают поля из мусора: полиэтиленовые пакеты, бутылки, бумага, очистки от бананов и мандаринов, пучки водорослей. Всё это – естественный антураж местного североафриканского пейзажа.

В каютах появились одиночные комары. Тунисский комар мелок и хитёр. Не чета нашему расейскому – заметному и дурному. Нашего комара прихлопнуть – плёвое дело. Его можно даже придавить, как клопа, если медленно приближать к нему подушечку большого пальца. А если он даже и укусит, то почесался, и прошло. А по писку сразу видно, где он десантируется и, если снять с себя рубашку и ударить ею по стене, куда сел комарище, то 100 %, что кусаться он больше уже не будет. Совсем другая история с комаром из Туниса. Это мелкое, тонкое и почти незаметное в воздухе насекомое. Пищит тоже противно, но на тон выше нашего, и, главное, – не понятно в каком углу. То есть внутренний локатор русского человека его не фиксирует. На стены тунисец почти не садится, а выбирает укромные места на горизонтальных потолочных (смотрящих вниз) поверхностях где-нибудь под столом, стулом или кроватью, в тени, в камуфляже дальних углов. В первую же ночь я почувствовал присутствие этого коварного пришельца. Я сделал всё, чтобы выманить его из потаённого укрытия, которое он выбрал для засады. Для этого я снял с вешалки большое банное полотенце и стал им махать во все стороны, не забывая подкроватные шхеры и другие каютные полости. Тем самым я провоцировал его на вынужденный вылет в свободное, видимое пространство помещения, чтобы в поединке убить его и потом уже спокойно спать. Но он так и не вылетел, усыпив тем самым мою бдительность. «А, чем чёрт не шутит, – подумал я, – может быть, он уже вылетел через дверь, когда я выходил в гальюн».

А глубокой ночью, когда Морфей окончательно овладел моим сознанием (на стоянках, после морской качки и вибраций от главного двигателя, сон всегда крепкий и беспробудный), этот североафриканский лазутчик тайно выбрался из своего убежища, сел мне на закрытое веко правого глаза и проколол его своим тонким, как волос, хоботком. Было не так больно, как противно. Я тут же вскочил с койки и стал метаться по каюте, как циклоп по пещере. Включив свет и взяв в руку банное полотенце, я стал бить им по переборкам своей каюты в надежде достать неприметного глазу негодяя. Затем полотенце превратилось в пропеллер и с неистовой силой кружилось над моей головой, создавая в каюте настоящую воздушную бурю. Комар ничем себя не проявлял. В надежде на то, что он всё-таки повержен, я опять лёг и заснул почти без сомнений.

Под утро этот рецидивист, отсидевшись в укромном месте и выбрав момент, десантировался теперь уже на другой глаз и бесцеремонно проколол своей шпагой моё левое веко. После этого я больше его не видел. Выполнив свою миссию, он исчез так же незаметно, как и появился. Два дня подряд я ходил с чесоткой в глазах и с самыми неприятными ощущениями от подлых и утончённых укусов комара-стервятника из Северной Африки.