Дневник одного плавания

Пробираемся между двумя большими островами, принадлежащими Италии: справа Сардиния, слева Сицилия, известная всем своей сицилийской мафией. Идём ближе к Сардинии. Её горные массивы наблюдаются на фоне чернеющей на закате далёкой облачности – чёрное на чёрном. Скорее – густо-тёмно-синее. Одна из вершин слегка курится. Звуки дарбуки дополняют заходящие декорации дня, и всё пространство погружается в ночь и замирает, а его соглядатаи входят в транс. Пальцы как бы сами, без моего участия, отбивают вечные ритмы бытия.

Мы идём средними, а то и малыми ходами, поскольку не знаем ещё порта захода. Хозяева в Риге ищут для нашего парохода подходящий груз, и направление нашего движения может вдруг измениться. Такова стратегия и тактика этого момента. Находимся в режиме активного ожидания, чтобы по команде наших «онеров» кинуться на очередную добычу.

Морские перевозки считаются самым прибыльным делом, если грамотно его поставить, и одним из самых эффективных и распространенных способов доставки груза. А эксплуатация пароходов – хлопотливое и ответственное занятие с очень сложной спецификой. Это мы каждодневно испытывали на себе.

А если вдаваться в морское право, то оно насчитывает более трёх с половиной тысяч лет. Это известно из дошедшего до нас Законника Хаммурапи. Уже в те времена регулировались отношения между перевозчиком, отправителем и получателем груза. Если мы, к примеру, нарушим заранее оговоренные условия перевозки, в которые входят сохранность и кондиционность груза, сроки доставки, способы погрузки и выгрузки, правильность заполнения грузового коносамента, то хозяин парохода платит соответствующую неустойку. Ответственность в первую очередь лежит на капитане. Он, в принципе, отвечает за всё. Наш капитан, хоть он и вышел из порта Тунис в бермудских шортах и судейской майке, слыл всё-таки докой в своём деле. И об этом все знали. Правда, характером он был подозрителен, нравом не предсказуем, но ценил в моряке профессионализм и умение выходить из неординарных ситуаций.

Однажды, когда на море была почти идиллическая обстановка, не качало, берегов вокруг не наблюдалось, судов поблизости не было, – капитан решил проверить на профпригодность нашего «деда», то бишь старшего механика – главу машинного отделения и всех механизмов на судне. Чтобы создать неординарную обстановку и заодно протестировать систему дистанционной аварийной остановки главного двигателя, он без особых предупреждений («дед» при этом находился рядом на мостике) снял защитное ограждение с красной стоповой кнопки и, не раздумывая, нажал на неё. Двигатель тут же остановился. На судне наступила тишина.

– Работает, – коротко и удовлетворённо произнёс он. – Это хорошо. При нештатной ситуации можно воспользоваться.

Он подошёл к рычагу управления главным дизелем, поставил в нейтральное положение и, сказав: «А теперь поехали», перевёл его в позицию «Пуск» и дальше – «Малый ход». Но двигатель, прокрутившись на пусковом воздухе, не завёлся. Капитан сделал ещё одну попытку. Потом ещё. Но двигатель упорно не хотел запускаться.

– Дед, – обратился он к «деду», – разберись, в чём там дело.

«Дед» по трапам слетел вниз в машинное отделение, перевёл управление на себя и стал крутить большое латунное колесо управления главным двигателем, который, пыхтя как паровоз, раскручивался на воздухе для пуска, но когда переходили на топливо, как говорят автолюбители, не хватал искру. Выпучив глаза, «дед» поднял голову вверх, сверля взглядом железные настилы палуб в том направлении, где сейчас стоял на мостике капитан, и сквозь зубы прожужжал:

– На хрен он нажимал эту кнопку?!!! До этого же всё было нормально. Ни одного срыва же. А здесь – на тебе, настоящая жо! Подарочек, пожалте бриться!

Когда компрессор по новой заполнил баллоны пускового воздуха, «дед» опять с остервенением стал крутить колесо управления в безрезультатной попытке запустить главный двигатель, чтобы судно вновь обрело ход.

– Здесь какая-то закавыка, – предположил я.

– Это и дураку ясно! – коротко отреагировал «дед» и продолжал раскручивать дизель на пусковом воздухе до посинения в лице.

Волосы у него взлохматились и стояли торчком, как у клоуна на манеже. Усы загустились и сбились в сплошной чёрный валик. А двигатель только и делал «чах-чах-чах» и «п-шшшш», и – тишина. Потом опять: «чах-чах-чах-чах». И так много раз. Компрессор постоянно качает воздух, дед всё время крутит баранку, капитан настойчиво звонит по телефону в машинное отделение, я чешу «репу» – не знаю, что делать, а двигатель, как заговорённый, – «чах-чах-чах»… На большее он был явно не способен. «Сработала блокировка, – подумал я. – Раз была аварийная остановка, значит, просто так его не запустишь».