Дневник одного плавания

Я подошёл к регулятору оборотов, который располагался около турбины, и заметил, что при раскрутке он совсем не реагирует, а, значит, топливо на форсунки не поступает. Естественно, двигатель не запускается. Я подошёл к «деду», отчаянно пытающемуся оживить наш основной механизм при помощи пускового колеса, и поделился своими наблюдениями. «Дед» на минуту остановился и, похоже, стал о чём-то думать. Даже волосы на его голове слегка опали от снявшегося напряжения, а густые усы раскрутились и закрыли верхнюю губу. Он подошёл к регулятору и стал смотреть на него, как на непонятную человеческому разуму диковину.

– Ну-ка, – сказал «дед» с откровенным любопытством, – крутани-ка движок ещё раз. – Посмотрим.

Приблизившись к колесу, я поставил его на пусковую позицию и через нужное время перевёл на топливо в режиме малого хода. Повторилось всё то же самое, но «дед» при повторном пуске принудительно поднял рукой приводной рычаг оборотов, и двигатель сразу заработал. Самое неприятное было то, что этот рычаг, долженствующий подниматься сам, упорно не хотел этого делать. Я опять подошёл к регулятору и стал досконально его изучать. Ничего особенного в нём не было – кусок железа со сложной конфигурацией. В одном месте, в небольшой впадине, я приметил маленький цилиндрический выступ. «Может быть, кнопка?» – подумал я. «Дед» в это время рассуждал:

– Что ж теперь получается? Я что – должен теперь сутками стоять и держать этот рычаг? Сам-то он не хочет работать.

– Здесь само ничего не делается, – продолжил я, – нужно покумекать.

– А что кумекать? Подопрём его чем-нибудь и – дело в шляпе.

– А на волне? – вставил я аргумент. – Винт оголится, регулятор подпёрт, ни на что не реагирует, двигун – вразнос.

«Дед» стал чесать опавшие волосы.

– А что, если нажать на эту кнопочку, – предложил я. – Может быть, это и есть разблокировка?

– Была не была, – согласился «дед», – пробуй…

Я нажал. Внутри что-то щёлкнуло. Мы переглянулись. «Дед» опять подошёл к колесу управления, дёрнул, перевёл на ход, двигатель стабильно заработал.

Капитан в это время метал громы и молнии:

– Набрали на флот специалистов! Горячий двигатель не могут запустить! Если мы каждый раз по часу на запуск будем тратить, куда мы уедем?! И, главное, – куда приедем?! —

Когда судно набрало ход, «дед» поднялся на мостик.

– «Дед», – с дрожью в голосе спрашивает капитан, – ты какое учебное заведение заканчивал?

– Рыбную мореходку, – ответствовал наш стармех.

– Я так и подумал. С твоими знаниями и способностями тебе надо на берегу с удочкой сидеть и ловить карасей в пруду. Двигатель у тебя должен запускаться с пол-оборота. А ты его час расчухивал.

«Дед» тоже завёлся:

– А ты зачем кнопку нажимал? Предупредил хотя бы!..

С этого момента у них закончилась дружба и началась непримиримая вражда. В итоге капитан «деда» забраковал и в следующий рейс не взял, хотя по работе знал давно, а на берегу даже дружили семьями, праздники вместе отмечали. До этого же случая ничто не предвещало войны и обоюдного отторжения. И всему виной – кнопка аварийной остановки. А, может быть, и ещё что-то, что не учтено в реестре причинноследственных связей.

И всё это произошло в Средиземном море под висящим почти в зените солнцем, на аквамариновой глади ласковых, мерно дышащих вод.

14.06.1993. Tyrrhenian Sea. Napoli

Неаполитанский залив. – Везувий. – Экскурс в последний день Помпеи. – Искья, Прочида и Капри. – Кто побывал на острове миллионеров? – Гостеприимный Буревестник Революции. – Прощай, Капри!

Тирренское море. Хорошо виден италийский берег, обширный Неаполитанский залив, сам Неаполь, разбросанный у подножия и на склонах Везувия, который в I веке, а точнее – 24 августа 79 года от Рождества Христова, извергся и похоронил под слоем пепла и лавы три римских города: Помпеи, Геркуланум и Стабии. Сейчас там многое раскопали, можно побродить по останкам прежнего великолепия и роскоши, посмотреть и представить, как жили древнеримские граждане в начале новой эры. Помпеи в определённой степени являлись малой копией Рима. Как и в Риме, там имелся свой амфитеатр по типу Колизея, где проходили разного рода представления и ристалища, было много богатых жилищ и вилл с видом на живописнейший залив. Климат, природа, роскошные владения, созерцательная, наполненная чувственными удовольствиями жизнь патрициата внешне напоминала рай земной, который в один «прекрасный» момент был низвергнут в ад. И глядя на всё это, невольно задаёшься вопросом: не есть ли рай и ад одно и то же место? Всё дело в обстоятельствах и во времени. Часто мы сами создаём обстоятельства, а время лишь расставляет всё по своим местам. Последний день Помпеи может случиться в любой момент.