Дневник плавания с Берингом к берегам Америки. 1741-1742

При усиливающемся шторме величайшая наша удача состояла в следующем: хотя шторм начался на северо- востоке, ветер сразу поменял направление на юго-западное, затем на западное, а затем на северо-западное; таким образом, мы оказались укрыты сушей и не подвергались такой большой опасности. Величайшей удачей было и то, что во время шторма в полночь капитан- командор не позволил без нужды отрубить якорь, чтобы вместо него отдать другой, который считался более пригодным; в противном случае в сгущающейся ночи и при общем смятении нас обязательно снесло бы на скалы и разбило бы о них.

В тот же самый вечер я также узнал, что офицеры, хотя и слишком поздно, изменили свое решение и, устрашившись лика смерти, послали на берег несколько бочек, чтобы набрать родниковой воды для собственных нужд в месте, которое указал я. Судьба, однако, не вознаградила их водой за смирившееся упрямство, так как из-за спешки и того, что лангбот был нагружен больными, им невольно пришлось оставить бочки на берегу.

1 сентября ветер все еще был очень сильным; постоянно шел дождь. Этот день мы провели в волнении, размышляя, как нам уйти от суши и доставить мастера и его людей на судно. Если бы он вовсе не уходил или, никого не встретив, вернулся раньше, он не лишил бы нас ялбота, что помешало запасти воду, как и на мысе Св. Ильи, и мы могли бы выйти в море при благоприятном ветре и проделать более 100 миль пути. Теперь же из-за него мы все подвергались опасности, стоя на якоре близ земли и не имея возможности воспользоваться попутными ветрами, дувшими впоследствии в течение пяти дней. Все сетовали, что любое предприятие этого человека, начиная с Охотска до возвратного путешествия, оборачивалось вредным и неудачным. Как и сейчас, на мысе Св. Ильи из-за его длительного и бесплодного отсутствия нам пришлось обойтись одним ботом для перевозки воды и второй раз плыть к земле, за что он горячо ратовал. Все говорили, что он весьма скор на самоуверенные советы, но исполнение оставляет другим, а перед лицом беды нерешителен и теряется, стенает и пытается устраниться.

2 сентября задул юго-восточный ветер, и лангбот с восемью людьми послали на берег, чтобы доставить мастера Хитрова и его партию на борт. Тем временем был поднят якорь, и при юго-восточном ветре мы поплыли дальше на север вдоль берега, чтобы удобнее было принять лангбот; там мы отдали якорь.

В этот день шел дождь и дул очень сильный ветер. Поэтому для большей безопасности отдали второй якорь. Но к вечеру неожиданно разразился свирепый шторм с юго-востока, и третий якорь тоже держали наготове на тот случай, если канат одного из отданных якорей порвется.

Но, благодарение Богу, вскоре после этого ветер переменился на юго-западный, мы оказались в укрытии, и стало спокойно. Однако лангбот оставался на берегу всю ночь.

3 сентября весь день стояла хорошая и тихая погода, ветер оставался юго-западным. К тому же к утру, к нашей радости, вернулся лангбот с мастером Хитровым; все наши люди оказались снова на борту, ни один не был потерян. Однако малый ялбот с некоторыми потребными материалами без нужды оставили на берегу на память[128].

Теперь мы подняли оба якоря и при юго-западном ветре обошли скалу, а поскольку на юге мы не могли выйти из бухты в море, то пошли к самому дальнему острову, расположенному на юго-востоке[129].

Мастер, который вместе с прочими был чрезвычайно доволен своим прибытием и, еще более, теплой встречей, взял в руки лот и с первого же раза оставил его на дне моря. Простые матросы сочли это дурным предзнаменованием, вспоминая, что как раз год назад благодаря его стараниям в устье реки Охоты была утрачена провизия. В два часа пополудни мы отдали якорь позади самого крайнего острова, в двух верстах от берега.

ГЛАВА 5 ВСТРЕЧА С АМЕРИКАНЦАМИ

4 сентября, также при спокойной погоде, мы попытались выйти в море, обогнув западную сторону этого острова[130], но немыслимый западный ветер вынудил нас идти обратно на восток в другое место. К четырем часам пополудни нам наконец удалось снова вернуться в прежнюю точку, где мы отдали якорь. Здесь произошло событие, благодаря которому внезапно и без поисков нам довелось увидеть американцев.

Мы как раз отдали якорь, когда с утеса, расположенного к югу от нас, услышали громкие звуки, которые приняли сначала за рев морского льва. (Мы не ожидали никаких следов пребывания человека на этом жалком острове в двадцати милях от Большой земли.) Но вскоре мы увидели две маленькие лодки, направлявшиеся от берега к нашему судну. Мы все ожидали их с величайшим нетерпением, с полным изумлением отмечая их форму и конструкцию.