Дневник плавания с Берингом к берегам Америки. 1741-1742

4 октября стало немного спокойнее, воздух оставался чистым и очень холодным, хотя несколько часов светило солнце; мы шли под нижними парусами. Однако наша радость опять была недолгой и внезапно прервалась с приходом юго-восточного ветра с дождем, а позднее свирепого шторма с юго-запада. Но мы уже столь же привыкли к штормам, сколь и к ежедневным смертям.

5 октября мы шли под треугольной бизанью из-за сильнейшего шторма. Воздух был холоден и чрезвычайно прозрачен.

6 октября мы все еще шли под треугольной бизанью, потому что, хотя шторм немного утих, волны были по-прежнему очень высоки. Большую часть дня мы видели солнце, но некоторые шквалы наносили град и снег, а вскоре после этого мы дважды видели радугу. В то же время воздух был очень холоден. К вечеру мы увидели впервые за все путешествие множество небольших акул, плававших вокруг нашего корабля. Ночью ветер утих. В тот день на нашем корабле кончилась водка.

7 октября воздух был холоден и прозрачен. К утру, около семи часов, мы снова поставили нижние паруса, но с малой пользой из-за очень сильного волнения моря. Ветер был с ZWtW.

8 октября в течение дня ветер и погода были такими же, как и накануне. Однако в три часа пополудни несносный юго-восточный ветер внезапно задул с величайшей силой. Через два часа при западном ветре мы снова попали в очень сильный шторм с дождем и градом вперемешку. Тогда показалось, что они окончательно решили идти в Америку, потому что даже во время этого шторма мы шли на северо-восток под нижними парусами.

9 октября ветер и шторм стали еще более свирепыми. Весь день нас несло к северо-востоку, при этом все время светило солнце, и ночь была очень ясная.

10 октября шторм продолжался с той же силой. Лейтенант Ваксель пытался убедить капитана-командора, который из-за длительного бездействия снова свалился с цингой, что тот должен дать согласие идти к Американскому континенту и провести там зиму, поскольку невозможность достичь Камчатки стала очевидна, тем более что через несколько дней мы уже не сможем управлять парусами и судном из-за множества больных; иначе все погибнут в море вместе со всеми своими пожитками. Но капитан-командор, которого много раз обманывали, теперь доверял всем очень мало и свел свое мнение к тому, что следует дать обет и собрать деньги, чтобы передать половину их русским на постройку экспедиционной церкви в Аваче, а вторую половину — лютеранам на церковь в Выборге[161].

11 октября была прекрасная ясная и солнечная погода, ветер — WtNW, но мы плыли на юго-запад. К ночи ветер полностью стих, и в час пополуночи стало спокойно, как 21 сентября. Но вскоре снова задул сильный южный ветер. С ним мы столь быстро побежали на запад, что за единый час прошли милю и три четверти.

12 октября мы плыли с этим ветром на WtN. Но к полудню ветер переменился на юго-западный, и около шести часов вечера мы снова попали в бешеный шторм со снегом, дождем и градом. Видели мы и радугу.

13 октября шторм стих. Из-за противных западных ветров мы повернули западнее между югом и севером. До полудня мы часто видели солнце, но днем начали попеременно идти сплошной пеленой то дождь, то град. К вечеру мы снова увидели радугу.

14 октября море стало совершенно спокойным, воздух был чист, светило солнце, но было довольно холодно. В этот день снова говорили об Американском материке. Но коль скоро наши офицеры высказывают все, что взбредет в голову, я не намерен им верить, пока они заранее не обдумают, что хотят сказать, прежде всего потому, что до сих пор у них вовсе не было никаких размышлений, потому что они думают, делают и говорят лишь то, что подсказывают им глаза.

15 октября весь день светило солнце, дули умеренные северо-западные ветра и море было спокойным.

16 октября погода была очень приятная и теплая, море — очень спокойное. К вечеру, в шесть часов, Бог послал нам сильный южный ветер, с которым мы поплыли со скоростью сначала три, а затем четыре узла. Ночью ветер переменился на восточный, поэтому мы продолжали плыть на пяти, шести и шести с половиной узлах. Как только рассвело, задул северо-восточный ветер и стал так силен, что мы осмелились продолжать путь только под нижними парусами.

17 октября весь день шел дождь. Теперь мы впервые целые сутки шли с устойчивым северо-восточным ветром, хотя он и был, пожалуй, слишком силен. После того как мы прошли 24 мили за двадцать часов, ветер стал таким сильным, что мы были вынуждены с четырех часов лечь в дрейф. Ночью довольно сильно штормило, но к утру стало стихать.

18 октября была переменная облачность, но очень холодно, море было сравнительно спокойным, ветер — NWtW. Весь день мы шли со скоростью более двух и двух с половиной узлов курсом ZWtW. Теперь у нас было уже 32 человека больных. Но все, и больные, и здоровые, поневоле были чрезвычайно удручены постоянно меняющимся ветром.

19 октября ветер, курс и погода были такими же, как и накануне. В этот день умер морской солдат Киселев[162].