Дневник полковника Макогонова

С самого начала не заладилось. У Майрбека заработала рация, переговорив быстро, он вдруг, не выехав даже из села, свернул в противоположную дороге сторону и, прибавив газу, понесся по разбитой деревенской улице. Ризван оглядывался, ожидая увидеть все что угодно: танки, БТР, вертолеты и даже самолеты.

Машина стала.

Майрбек вышел и начал быстро говорить в рацию. Ризван выбрался из салона.

— Что, брат?

Майрбек объяснил:

— Федералы начали движение. Колонна прошла Дышне-Ведено. Скоро будут здесь. Это похоже на зачистку. Но, как правило, мне удается узнать заранее о зачистках. Я успевал предупредить братьев, и они уходили. Даже успевали устроить засаду и поставить на дороге фугас. Там у тебя есть запись одной подобной операции — подорвали ментов. Сегодня все как-то очень неожиданно.

— Майрбек, нужно уходить обратно в горы к Шамилю? Переждем.

— Шамиль ушел, он не остается две ночи на одном месте. И я не знаю, где его искать. Нужно сделать по-другому. Машина останется в селе. Ты пройдешь с моим братом через лес, он знает место. Ты будешь там меня ждать. Когда увидишь мою машину, выйдешь. Я остановлюсь и открою капот, будто свечи проверяю. Ты сядешь. Мы поедем. Моджахеды в горах знают о движении, они отвлекут федералов. Так реальней всего будет проскочить. Моя машина надежное укрытие, но я не знаю, кто проводит зачистку. Может такое быть, что они ищут тебя?

— Меня? — Ризван задумался. — Не знаю… Лучше перестраховаться. Ведь у меня такой важный материал. Он не должен пропасть. Борьба! «Это повергнет всех в шок, — стал думать про себя Ризван. — О, мне нужно, чтобы мой сын выучился как европеец. Мне обязаны будут повысить содержание. Борьба, конечно, превыше всего “…дабы слово Божье было превыше всего”. Инша Аллах!»

Он бы заблудился один в горах. Горы не прощают измены, не прощают.

Ризван брел, стараясь попадать в следы своего проводника. Он сильно устал и тяжело дышал. В глазах темнело и стучало в висках. Он отвык от высокогорья — не хватало кислорода. Долгий волчий вой, протяжный, ужасающий своей силой, страстью, заставил Ризвана вздрогнуть. Он пошатнулся и стал валиться в снег… Горы в мгновение перевернулись — уперлись вершинами в землю, а предгорьями раскинулись по всему миру. И он подумал, что горы не могут перевернуться к земле вершинами, а значит, это он, свалившись в обрыв, раскинув руки, несется к вершинам. Или несется во всепожирающую адову пасть!.. Ризван закрыл глаза. Всевышний занес над ним свой перст, чтобы облагодетельствовать его или чтобы покарать. Ризван затаил дыхание и стал ждать конца…

Его тормошили и терли щеки снегом.

— Э, брат, брат, вставай. Идти надо. Ты слышишь, слышишь, брат!

Ризван очнулся. Он лежал на снегу, его приподнимал за плечи проводник, брат Майрбека. И еще рядом стояли двое мужчин с оружием.

— Это наши братья. Не бойся. Ты потерял сознание.

Ризван не мог сообразить, что же с ним произошло, но потом медленно стал понимать, что потерял сознание. Вероятно, они поднялись высоко по склону горы, и от перепада давления у него случился обморок. Он тронул себя по лицу, отнял пальцы и увидел на них кровь.

— Кровь. Из носа? — произнес Ризван. — Это знак, — снова проваливаясь в сон, произнес Ризван. — Последняя волчица. Так сказал старик. Вы слышали волков? Они выли…

— Брат, надо идти. Федералы уже в селе. Нам нужно успеть добраться до дороги. Мы не можем выйти на связь, федералы могут нас слышать. Наши братья уже делают движение, чтобы отвлечь от нас удар кафиров.

Ризвана подняли. Он шел вперед, его тошнило и темнело в глазах. Однако как же он привык к теплой цельной Европе. Он ослаб телом. Его душа… Что же с его душой? «Инша Аллах! Инша…» — шептал Ризван. Ризван понял, что страх мешает сосредоточиться — страх того, что его сын не сможет получить достойное образование, а его жена станет покупать продукты с истекающим сроком годности.

Двое моджахедов с автоматами замыкали их небольшой отряд.

Солнце горело.

Горы светились — яркие вспышки белого огня на вершинах гор слепили глаза людей.