Дневник школьника уездного города N

Ну кто затевает ремонт во время эпидемии? Или кто долбит шахматными фигурами по доске. Кто играет в шахматы с чумой? Или они вешают картину? Выкупили Брейгеля из Прадо, влепили поверх телевизора и с бокалом вина, закинув ногу на ногу, наслаждаются зрелищем – как армия скелетов валит на толпу людей. Все любит истории про зомби. А что делал ты во время чумы: прятался под столом, играл на лютне или вместе со остальными с чувством причастности к счастью от всеобщего спасения, толкаясь локтями, ломился в крысиную ловушку…

Я вот сидел на шестнадцатом этажа, вдали от вируса, смотрел сверху-вниз, плевал сверху-вниз да надо было сверху вниз не по диагонали не по касательной а сверху вниз чтобы наверняка ты ведь так планировал и гвозди для этого но в последний момент к счастью сдрейфил к счастью зассал он остался жив я чуть не спрыгнул сверху вниз а он остался жив к счастью жив.

Скорее хватай книгу, чтобы совсем не накрыло.

Я осторожно беру ее за корешок, будто она может вырваться из рук и вцепиться мне в глотку. Кровь хлынет из перекусанной артерии. В глазах потемнеет. Я упаду назад. Затылком об пол. Дыра в башке. Мозги на полу. Что за бред?

Да зачем же они так долбят в стену. Что они от меня хотят? Они копают лаз? Они пытаются сбежать из карантина. Они заражены. Сейчас желтая стена даст молниевидную трещину, набрякнет, толкаемая снутри, и внезапно с грохотом разверзнется, и из черной дыры в облаке мелких обломков вылезет хохочущий сосед – мой палач: он, закашлявшись, заразит меня, и я помру – в городе всего один аппарат ИВЛ – я точно умру.

Лучше отказаться от истории. Учебник по русскому – комунужны эти правила когда страна корчится от пандемии. Может отменят? Экзамены нахрен отменят и все мои одноклассники у которых от страха трясутся руки – все они что будут делать? Да какая разница. Вообще плевать на экзамены. Вбуриться глазами в текст какого-нибудь дурацкого абзаца про правописание окончаний в числительных или уменьшительно ласкательные. Или тесты? Нет, только не тесты. Только не они! Они напалмом выжигают клетки головного мозга. Да именно это и нужно. Именно это!

В детстве, когда я учился в православной гимназии, во мне развивали воображение – заставляли верить в небылицы и лепить всякие дурацкие подделки из пластилина. И однажды вместо еловых шишек в качестве аппликации я притащил в школу писсуар перевернул его вверх ногами, подписал «Дурак» и объявил фонтаном. Знаете, что они сделали? Все эти попы в золотых рясах и на кадиллаках. Знаете? Отвели меня к школьному психологу. Они сказали: «Детка, вмажь этому психу хорошую дозу электрошоковой терапии, черт его дери». А психологиня ответила: «О господи, да ему уже ничем не поможешь».

10 мая 2020. Воскресенье

Даже не знаю, когда было хуже: когда я считал, что тот бомж сгорел, или теперь, когда я знаю, что он жив, а я чуть не умер. У меня просто в голове не укладывается. Бомж продолжал бы жить – шляться по улицам, просить денег у каждого встречного, жрать водку в три горла – все как раньше. А я – нет. То есть меня бы вообще не было.

Я больше не могу слышать эти мысли. Единственный способ заглушить их – открыть любую книгу и читать вслух, как можно громче, под работающий в соседней комнате телевизор, чтобы создавалось ощущение, будто в квартире я не один.

Я читаю школьные учебники для подготовки к экзаменам – все четыре предмета по очереди: Математика, Русский, Обществознание, История. Зачастую не вдумываясь – это лишнее – достаточно заучивать куски текста. Если мозгу дать волю размышлять над каким-то вопросом, вроде тех, что задают на экзаменационных сочинениях, типа «природа человеческого сознания» или «границы прав и свобод гражданина», он – мозг – медленно и незаметно перескакивает с мысли на мысль, подменяет размышления о правах и свободах воспоминаниями о бомже, том доме и балконе… Внутренние органы холодеют, будто в горло залили жидкого азота. Меня начинает мутить. Тогда я захлопываю книгу, бегу в туалет, выблевываю завтрак или обед и, вернувшись в свою комнату, открываю другую и зубрю, зубрю, зубрю – только бы выбить из головы все бредни, чтобы даже ночью мне снились таблицы из типовых экзаменационных вариантов ЕГЭ, уравнения, правила орфографии и всякие дурацкие исторические события, давно и безнадежно канувшие в лету. Вот бы и мне хлебнуть из реки забвения.

По телевизору постоянно называют цифры: выздоровело столько-то, заболело столько-то, умерло… Сколько-то умерло. Я задраил все окна – даже солнцу не пробиться. Очень страшно. Они говорят, больше половины заразившихся в возрасте от восемнадцати до сорока. Есть и те, кто младше. Даже дети. Иногда я выхожу на балкон – обязательно с плотно закрытыми окнами (и не глядя вниз) – воздух кажется отравленным. Людей почти нет – пару раз в час кто-то пробегает с затянутым маской лицом.

Еще соседи затеяли ремонт. Невозможно находиться в своей комнате – грохот стоит как на стройке или металлургическом заводе. Приходится сидеть на тесной кухне в компании гудящего холодильника.