Дневник школьника уездного города N

Мы доходим до перелеска. Он, местами колючий и неприветливый, неохотно пускает нас под тень деревьев. В детстве я представлял, что в этом маленьком нелюдимом лесу живут эльфы. Они охраняют покой горы, пропуская сквозь свои владения лишь избранных.

Мы с Аней сходим с едва заметной тропинки, углубляемся в чащу и под ветвями дикого орешника устраиваем что-то вроде пикника. У Ани в рюкзаке бутерброды, у меня – плед. Рядом с шершавым стволом примятая трава – след наших предыдущих посещений.

В прохладе густых зарослей после нескольких минут полуденной жары голова наливается тяжестью, веки закрываются, тело перестает слушаться, мысли застывают, перемешиваясь с грезами, истончается призрачная граница между сном и явью, и уже непонятно взаправду Анина голова лежит на моем плече, а сквозь листву пробивается кричащий оранжевый цвет, как на диких картинах французских авангардистов, или виной тому солнечный удар – помрачнение рассудка, мимолетное, как тень скользнувшей по небу птицы, и те два часа, что мы провели вместе, когда я чувствовал на шее ее горячее дыхание, и по спине ползли мурашки, а по коже бегали маленькие электрические импульсы – были ли они, эти два часа, или я только моргнул – остальное приснилось.

В первый раз у нас не было с собой ни пледа, ни бутербродов, и мы лежали прямо на траве, смотрели вверх, как расходятся ветки от ствола дерева, от веток – тонкие прутья, от них – длинные треугольные листья. Я спрашивал Аню, зачем она ходит на занятия в наш «исторический кружок», если ей не нужно готовиться к экзаменам. Она не отвечала, только, повернувшись в мою сторону, в полудреме смотрела мне в глаза из-под полуприкрытых век. Я спрашивал, не передумала ли она идти в университет с языками, еще не поздно поступить так, как ей хочется самой. Она качала головой. Мне не нужны были ответы. Я их и так знал. Я говорил, потому что боялся окончательно провалиться в сон.

Разговоры о будущем делают его менее пугающим. Мы с Аней часто мечтаем, как оба поступим в Москву и будем гулять по Красной площади мимо Кремлевских стен и Храма Василия Блаженного. Это случится совсем скоро, уже в сентябре.

30 июня 2020. Вторник

Мы с Аней видимся почти каждый день с тех пор, как она рассталась со своим молодым человеком в тот вечер, когда мы в первый раз поцеловались. Пару недель назад она поставила условие: мы будем не просто гулять и развлекаться, а в наши встречи готовиться к экзаменам.

Мы сидели в моей комнате – пережидали полуденную жару. На экране ноутбука уже в сотый раз подряд крутился клип Uno от Little Big. Аня лежала на кровати и в такт песне покачивала ногами. Я наблюдал за ней, откинувшись не спинку компьютерного кресла. Клип кончился. Аня потребовала запустить его снова. Я запротестовал: сколько можно!

– Самый последний раз! – взмолилась она.

По моим подсчетам, она произносила эту фразу четырежды за последний час.

– Хочешь раскрою тебе тайный смысл? – спросила она и не стала дождаться ответа. – Вытяни перед собой ладонь и начни загибать пальцы, начиная с мизинца. Как в песне: uno, dos, третий пропускаем и… quatro!

Песня кончилась. Аня встала с кровати. Я не отрывал от нее взгляда. Она потянулась, будто разминаясь после сна. Тонкая полупрозрачная майка оголила плоский живот. Уже успевшие загореть ноги вытянулись в струнку. Она небрежным движением поправила короткие черные шорты, слегка съехавшие ниже положенного, пока она ерзала на кровати, и в упор посмотрела на меня.

– Так, – сказала она. – Заканчиваем со всей этой ерундой. Тебе пора заняться делом. Я не хочу, чтобы из-за меня ты никуда не поступил.

Я попытался вяло возразить.

– Не спорь, – отрезала Аня.

Она подошла, потянулась через меня к полочке с книгами, так что перед глазами зависла ее загорелая шея – в носу защекотало – она выпрямилась и с грохотом опустила на стол учебник по обществознанию.

– И хватит на меня так смотреть, – сказала она, делая вид, будто смутилась.

– Как?

– Я еще маленькая девочка… – сказала она, снова вытянулась на кровати и коварно стрельнула в меня острым взглядом своих больших глаз.

Этот разговор происходил еще до ее Дня рождения, после которого мы перестали быть детьми.

– Читай учебник, а я буду слушать.

Она закрыла глаза и откинулась на подушку, будто арабская принцесса из «Тысяча и одной ночи», только мы поменялись ролями: я – рассказываю, она – слушает, и за окном не прохлада ночи, а тяжелая духота середины дня.

– Учебники переполнены чушью, – сказал я.

– Ну и что же. Сдашь экзамены и выкинешь ее из головы.

– Зачем забивать голову бессмысленными вещами?

– Затем, чтобы получить нормальные баллы на ЕГЭ и поступить в универ.

– Тебе не кажется странным, что мы одиннадцать лет тратим на то, чтобы в итоге нам поставили какое-то абстрактное число из трех цифр, которое уже через месяц ничего не будет значить? Это как-то неправильно, что ли…

Аня приподнялась на кровати, напустила на себя грозный вид и сказала:

– Ты опять споришь? Если не будешь готовиться к экзаменам, я к тебе больше не приеду.

– Значит, мы не идем сегодня на озеро?