Дневник школьника уездного города N

В-третьих… Это, наверное, прозвучит странно, но на одну секунду – о, это была очень яркая секунда, как вспышка фотокамеры темной ночью, – на одну секунду мне вдруг померещилось, будто там, в столовой, в дурацкой ситуации и с горящими щеками на самом деле не я, а какой-то другой Кирилл, из параллельной вселенной или нет… из выдуманного мифического мира про что-нибудь типа Средиземья, или волшебной школы Хогвартс, или притворяющихся школьниками вампиров… Потому что я – тот самый Кирилл, который живет в реальном мире, обычный школьник, коих миллионы в России, – я не могу быть героем никаких историй, рассказов, книг или блогов. Я совершенно обычный подросток – со мной никогда ничего не происходит!

Все это стремительно, за одну секунду, пронеслось у меня в голов, и я уже представлял, как вечером буду описывать это событие в своем дневнике-блоге, и я уже перестал быть участником, став лишь наблюдателем, подмечающим самые крохотные детали: как Саша, например, накручивает локон на палец, как Миша теребит салфетку, словно хочет вытереться ею, но стесняется, как под столом покачивается Сашина нога, закинутая на другую ногу, как от непрерывного ерзания поскрипывает Мишин стул, как по столовой тянется густой запах печеных булочек, а за окном возрождается весна…

– Кирилл!

Меня словно окатили ледяной водой – так неожиданно было возвращение в реальность. Витя Комаров боялся выходить к доске на истории, и просил помочь – вкратце рассказать о Мюнхенском соглашении и секретных протоколах к пакту о ненападении. Я какое-то время таращился на него не в силах понять, что он хочет. Где-то сзади и справа от моего плеча происходили куда более важные вещи и казалось немыслимым интересоваться такими пустяки, как Мюнхенское соглашение и пакт о ненападении… Но я уже отвлекся. Магия сломалась о повседневность, и я вынужден был уныло пересказывать прочитанное в учебнике, силясь ухватиться за обрывки разговора Саши и Миши, а они уже встали из-за стола и относили подносы с пустыми тарелками к кухонному окну. Тогда же засобирались и остальные.

Глядя на спины Саши и Миши, я машинально продолжал рассказывать о последствиях «политики умиротворения», когда мы шли по коридорам к кабинету истории, и потом, когда они расселись за свои парты, а мы с Димой – за свою, и только тут, когда прозвенел звонок, я понял: мои слова уходят в пустоту. Меня никто не слушал.

В общем, после того, что Саша устроила в столовой, у меня пропало какое-либо желание с ней мириться. Представляю, как комично выглядела моя недоумевающая рожа. По большому счету она выставила меня полным идиотом. Разве нет?

5 февраля 2020. Среда

Сегодня утром, когда я сидел на первом уроке, из Центра занятости молодежи на Вотсап пришло сообщение с вопросом могу ли я прийти пораньше? У них заболел курьер, и мне предлагалось заменить его на один день.

Мои размышления не заняли много времени – минут пять я тупил в экран телефона, пытаясь хоть что-нибудь сообразить спросонья: вчера поздно лег – долго и бесполезно переписывались с Сашей – потом я просто вбил в сообщение «да» и отправил, хотя вопрос предполагал развернутый ответ, но там меня поняли.

Наше вчерашнее общение с Сашей на самом деле тяжело назвать полноценной перепиской, если вообще обмен репликами типа «спишь», «нет», «а ты», «тоже нет» и односложные, не больше трех слов, предложения можно называть общением. Нет, мы еще не помирились, но по крайней мере уже не молчим – точнее, в школе мы как раз молчим, а все общение только через Вотсап, только молчаливые переглядывания и быстро бьющие по всплывающей клавиатуре пальцы…

К началу второго урока, когда хмурое от неприветливого утра солнце высунулось из-за нависших над городом туч, бурых, перемешанных с ночными выделениями заводов, до меня дошло, что придется прогулять два последних спаренных уроков обществознания, на которых мы, те, кто сдает ЕГЭ, должны были разбирать пробные варианты. Сначала я подумал, что надо отказаться – с Сашей мы в ссоре, а значит, на свидания тратиться не придется – потом я решил, что, если к выходным не помиримся, я просто пропью заработанные деньги с Авдеем. Да и путей для отступления все равно не было: я уже согласился сегодня поработать, и, если отказаться, в следующий раз не предложат. Пришлось на перемене тайком пробираться в раздевалку, постоянно озираясь, чтобы не натолкнуться на учителей, потом, затаившись между курток, дожидаться начала урока, когда опустеют коридоры, и дальше бегом без оглядки удирать до поворота за угол школы, надеясь, что никто в кабинете обществознания не смотрел в окно.