Дневник школьника уездного города N

В реальном мире нет ничего более дурацкого, чем кататься на детских каруселях. Я сидел на жирафе. Саша – естественно, на лошади. Пока жалкие две минуты жираф тащился по кругу, а я, весь сгорбившись, трижды сложившись пополам, пытался удержаться в игрушечном седле, в моей голове беспрерывно наигрывала мелодия: «Карусель, карусель – это радость для нас, прокатись на нашей карусели», – а перед глазами стояла заставка из старой версии «Спокойной ночи малыши».

Потом мы слезли с каруселей. Саша улыбалась – я надел улыбку в ответ.

– Пойдем в тир? Ты выиграешь какого-нибудь плюшевого медведя, – предложила Саша.

Романтическое кино на экране моего воображаемого синематографа продолжилось.

Но когда я взял в руки ружье, чтобы выбить десять разноцветных мишеней, мне вспомнилось, как мать купила мне воздушку, и мы с Лешей уходили далеко в поле стрелять по банкам. Однажды мы наткнулись на Илью Горного. Он смеялся над нами, типа только лохи стреляют по банкам, и мы согласились пойти в лес стрелять птиц. Я подбил одну. Она щебетала на ветке, не подозревая об уготованной ей участи. Поверх мушки прицела я видел приоткрытый клюв. Я слышал переливы чудесной трели. Она вертела меленькой красной головкой, мигая крупным глазами-бусинками. Потом она замолкла, и я нажал на курок.

Отдача у воздушки слабая – не как у настоящего ружья. Я знаю, потому что в прошлом году нас возили на стрельбище, где мы из положения лежа под присмотром офицеров стреляли из автоматов Калашникова семьдесят четвертой модели по расставленным в ста метрах мишеням. После первого выстрела в правом ухе надолго повисает звон. Удар прикладом в плечо настолько сильный, что остается синяк. Когда пуля, мгновенно после спуска курка, миновав мишень, вспахивала землю далеко на пригорке, поднимая в воздух облачко пыли, я осознал весь ужас этого оружия, всю его опасность для человека и страшную противоестественную власть. Нас возили на полигон, чтобы заинтересовать службой в армии, но тогда я отчетливо понял: ни за что туда не пойду…

Когда я убил птицу, не было ни грохота, ни удара в плечо – лишь тихий щелчок, и птица легко спланировала с ветки. Я сперва даже не поверил, что попал – думал, она услышала выстрел и, испугавшись, вспорхнула. Но нет – под веткой лежало ее маленькое тельце с крохотной дырочкой в груди. Илья зааплодировал, а я стоял в растерянности, недоумевающе смотрел на мертвую птицу и не мог сообразить, что надо делать: унести ее, похоронить или оставить на месте – я не мог понять, зачем вообще в нее стрелял. Потом всю ночь мне снилось, как она мягко планирует с ветки на землю. Меня мучила мысль: а что если у нее были птенцы? Что если они так и не дождавшись матери, умерли с голоду в гнезде на дереве над той самой веткой, на которой я ее застрелил? На следующий день меня все утро тошнило, но потом прошло, и я ни разу не вспоминал об этом случае до вчерашнего дня.

Медведя я Саше не выиграл – промахнулся уже на втором выстреле из десяти, но она все равно радостно хлопала в ладоши, когда я попадал в цель. Дальше мы пошли есть сладкую вату и кататься на колесе обозрения. В самой верхней точке, откуда открывался вид на близлежащие окрестности города, где с правой стороны от нас сонные, только-только просыпающиеся от зимы, полуголые деревья загораживали устье Кубани, а с левой – во всем индустриальном великолепии, шестеренками наружу и четырьмя полосатыми трубами вверх, раскинулась ГРЭС – электростанция российского филиала итальянской компании «Энел». Я по Сашиной просьбе сделал несколько селфи на ее айфон для ее же Инстаграма. Потом позвонил Авдей: громко вопя в трубку, интересовался, где я и что делаю, хотя я еще раньше сказал, что не пойду с ними тусить, так как гуляю с Сашей.

– Ну хоть завтра вылезешь? Мы собираемся в футбол играть.

– Давай потом поговорим. Я сейчас занят, – ответил я.

Но в футбол я играть не пошел – из-за работы по вечерам у меня накопилась гора домашки, да и, честно говоря, не очень хотелось. Авдей, конечно, сделал вид, типа обиделся, но, думаю, завтра он уже забудет.

После колеса обозрения мы с Сашей побродили еще по парку без каких-либо приключений, и закончили наше романтическое кино банальным хеппи-эндом – мы разошлись по домам. А сегодня я, как и планировал, весь день просидел за уроками.

10 февраля 2020. Понедельник

Сегодня выдался довольно любопытный день. Нет, в нем не было ничего из ряда вон выходящего, как если бы меня укусил радиоактивный паук и я стал лазать по небоскребам и пулять паутиной в суперзлодеев – то есть, с этой точки зрения, вполне обыкновенный заурядный день, из коих состоит вся наша жизнь, но если хорошенько подумать, каждый день в чем-то особенный. Да, это банальнейшая мысль, которая лезет со всех экранов страны: от смартфонов до телевизоров – но я только недавно полноценно осознал, насколько она правдива.