Дневник стюардессы

С алкоголиками понятно. На каждый рейс загружается хорошее спиртное для бизнес-класса. Нормы на пассажиров более чем приличные. Выпивается, дай бог, треть. И списать оставшееся – ну как два пальца об асфальт. Колдыри шли по технологии: перелить в пластиковую тару, распихать по сумкам и карманам, вынести с борта и вечером отметить удачно прожитый день. И если в московском аэропорту служба охраны еще трясла сумки на предмет сворованных материальных средств, то где-нибудь в командировке, за границей… Ну кто тебя будет проверять? И как, выходя на несколько дней в другую страну, не прихватить с собой бутылочку хорошего коньяка ХО или шампуся «Dom Perignon»? Когда сам себе это никогда не купишь, ибо с зарплатой бортпроводника задушит большая-большая жаба?

Поэтому те, у кого была хоть малейшая склонность к алкоголизму, быстро теряли тормоза. Молодых выгоняли на раз. И случаев таких было много. С теми дедушками, кто летает всю свою жизнь, дело обстояло сложнее. Они же уже как члены семьи. Их жалеют, жалеют их детей и жен, покрывают, пытаются лечить.

Вот и этот коллега по рейсу был из категории «дедушек». По пути на самолет бригадир, видимо его давняя знакомая и друг, вполголоса уговаривала того держаться. Дедушка клялся, что давно в завязке, ну ты что. Правда, легкий перегар через ментоловый запах жвачки и тремор рук не давали поверить его обещаниям на все сто процентов.

С сумасшедшей девочкой ситуация уже более сложная и редкая. Но, как видим, тоже имела место быть.

Росла в семье какого-то важного летчика дочка Настя. Девочке в детстве прилетело качелями по голове. С тех пор с ней стало что-то не то. И росла она тихой, но несколько не такой, как все. Когда подросла и окончила школу, папа решил пристроить к себе поближе. Чтобы держать под контролем.

Как она прошла медкомиссию? Вот как-то прошла. Факт сотряса скрыли. Психолог пропустил. Да и, честно говоря, у нас тогда такие психологи были, что для успешного прохождения тестов надо было равняться на эту стюардессу с качелями. Тогда все будет о’кей. Больная на голову девочка и психологиня были на одной волне. Тихие зайки, увлеченно рисующие домики, деревья и беседующие о Канте.

А остальным, не укладывающимся в рамки их мировосприятия, буйным, активным и вечноспешащим бортпроводникам, приходилось с штатным психологом авиакомпании очень несладко. Характеристики, которые она выдавала уже работающим, смущали даже прямое начальство, не говоря уже о самих подопытных. Сначала мы еще пытались что-то доказывать, что, мол, не… Все не так. У меня правда нет суицидальных наклонностей, я знаю английский язык и не страдаю клептоманией и вуайеризмом. Хотя…

Но потом, как люди с крепкой психикой, просто махнули на психологиню рукой и дальше себе пошли работать-работать. И начальство на отчеты психолога также махнуло рукой, иначе пришлось бы увольнять к чертям все отделение. Так и сидела эта чья-то жена на теплом месте и с хорошим соцпакетом. Пока количество пропущенных летать откровенных психов не достигло критической отметки. Тогда ее убрали. В том числе и после фокусов вышеупомянутой девочки. Но об этом потом.

Говоря по справедливости, папина дочка пришла в авиакомпанию практически нормальной. Она не кидалась на людей, не путала документы с туалетной бумагой и за первые десять-пятнадцать минут общения производила вполне благоприятное впечатление. Странноватая, конечно, это да. Но папа серьезный товарищ. И в остальном, кроме головы, была полностью физически здорова. Так что не удивляюсь, как ее пропустили врачи, в чьи задачи входили исследования легких, зрения и крови. А голову пусть другие проверяют. Те, кто домики рисует.

Да и первые месяцы полетов вела себя более-менее адекватно. Но, сами понимаете, в полете, на высоте – другое давление, вибрация, радиация. Что-то стало сдавливать место удара качелями. Или растрясло его. И психику понесло.

Глава 4

Вернемся к рейсу. Он был весьма специфическим, и на такую командировку я еще не попадала. Рейс Москва – Аккра – Конакри – Аккра – Москва. Так как самолет летит до первого пункта назначения, Аккры, более восьми часов – то после этого перелета летчики и бортпроводники должны отдыхать минимум сутки. Работать на следующем промежутке Аккра – Конакри, пусть и очень коротком, экипажу не позволяет религия и Трудовой кодекс.

Соответственно, авиакомпания, помимо багажа и питания, загружает в самолет еще один, дополнительный комплект летчиков и бортпроводников. Которые долетят до Аккры пассажирами. Поспят в дороге, отдохнут, поедят. Потом помашут ручкой первому рабочему экипажу, сошедшему на отдых, и возьмут на себя всю тяжесть пятидесятиминутного рейса в Конакри и через пару дней – из Конакри в Аккру. Где их уже будет ждать отдохнувший основной рабочий экипаж. Загорелый, затаренный чаем-каркаде и африканскими масками. Роли поменяются, халявщики с короткого перегона скинут форменные пиджаки, завернутся в пледы и впадут в анабиоз на весь долгий перелет в Москву.