Дневник священника. Мысли и записки

Чтобы легализовать наш праздник, Дмитрий пригласил и дежурившего в тот день помощника Инспектора, отца Бориса. Это было невероятно: и потому, что между студентом и преподавателем пролегает субординационная пропасть, и потому, что помощники Инспектора никогда не мыслились нами как наши друзья. Это все равно что в тюрьме пригласить на праздник дежурного начальника охраны.

Отец Борис зашел. Коньяк, естественно, был под кроватью. На столе грустила в одиночестве бутылочка сухого вина.

– Мальчики. Я вижу, вы тут серьезно решили провести время. Но я хочу напомнить вам о дисциплине. Ее никто для вас не отменяет.

– Спасибо, дорогой отец Борис, – загалдели гости. – Выпьете с нами?

– Что вы, я при исполнении. Разве что колы.

Дима мигнул ребятам, и мы бухнули в стакан с налитым коньяком колы. Отец Борис осушил. Пожевал губами, о чем-то думая. Покачал головой и ушел.

Через час опять приходит:

– Мальчики, у вас колы не осталось?

Дима, раскрывая объятия:

– Для вас, дорогой отец Борис, все что угодно. Эй, быстро батюшке колу!..

И опять в стакан с доброй сотней граммов коньяка вливаем колу и подаем отцу Борису.

Начали праздновать мы часа в два дня. Каждый из гостей приготовил юбиляру номер (это было обязательным требованием для всех приглашенных). Кто-то пел, кто-то разыграл сценку. К нам приходили, от нас уходили. В 22 часа все было кончено. Прозвучал сигнал колокола на молитву, но мы понимали, что пойти на вечернюю молитву не сможем. Не в том, так сказать, состоянии. Прилегли отдохнуть. Слышим: шаги. Это помощник Инспектора идет по комнатам, проверять, все ли ушли на молитву. А что нам делать? Попадемся – будут крупные неприятности. Но делать нечего. Лежим на кроватях и смотрим на дверь.

Отец Борис отворяет дверь. Смотрит на нас. Качает головой. Потом говорит:

– Что за непорядок, ушли, а свет забыли выключить.

Гасит свет и уходит. Надо пояснить, что свет, уходя на молитву, мы были обязаны гасить. По свету Инспектор, живущий во флигеле напротив наших окон, вычислял, есть ли кто в комнате или нет.

Вот такой золотой человек.

Прошли годы. Я стал священником и настоятелем храма. И пригласил отца Бориса к себе на приход. Он приехал в воскресный день, благо дача его была недалеко от моего прихода.

После богослужения я вышел на проповедь и рассказал прихожанам, какой отец Борис замечательный человек и как я его люблю. А у него по щекам текли слезы.

Когда я окончил Академию, в Семинарии начались перемены. Гайки стали закручивать. И с помощников Инспектора отец Борис был снят. За мягкость и за то, что не отдал на растерзание Инспекции одного провинившегося бурсака, а покрыл его вину любовью. Но кто-то донес. И правда и справедливость восторжествовали. Но правда ли и справедливость ли?..

…

При Инспекторе, как я уже неоднократно упоминал, существовал штат помощников Инспектора, мы их называли коротко – помощники.

Были среди них достойные люди, были подлые и непорядочные. В общем, это понятно. Если человек рвется занять это место – место фискала и надзирателя, то это тоже достаточно ясно характеризует его. Почему-то порядочные люди долго на этом месте не удерживались.

Когда я поступил на первый курс Семинарии, новым помощником стал один студент Академии, третьекурсник Иван Д. Это был молдаванин, простой, молчаливый парень. Сначала это был очень хороший человек, но потом в нем стали происходить какие-то странные процессы. Этот человек стал меняться на глазах в худшую сторону. Прежние люди, которые имели с Иваном хорошие отношения, отошли от него. Иван стал делать подлости, выслеживал, вынюхивал. Шла мощная деградация, которая просто пугала. Через два года Иван превратился в самого опасного и непредсказуемого на подлости помощника. Мы его очень боялись, так как немало ребят были исключены из Семинарии и Академии именно из-за него.

Когда этот студент окончил Академию, он остался просто помощником Инспектора. У него был духовный наставник и старший друг – протоиерей Ливерий Воронов. Это был удивительный старец, отсидевший в сталинских лагерях как участник Псковской духовной миссии (кто смотрел фильм В. Хотиненко «Поп», понимает, о какой миссии я говорю). Отец Ливерий был доктором богословия – высший богословский чин Русской Православной Церкви, выдающимся богословом и поистине святым человеком. Мы его очень любили. Любил его и, более того, как сын был к нему привязан и Иван. Для нас было загадкой: как такой подлый человек может окормляться у ног отца Ливерия?

К тому времени отец Ливерий был в плохом состоянии. Ему было около 90 лет, и он уже не преподавал, только иногда появлялся, сухонький и ветхий, и медленно брел по коридорам. Вероятно, отец Ливерий не знал про административные проделки своего духовного сына. А сын этот был предан старцу невероятно. Каждый завтрак, обед и ужин Иван нес из трапезной поднос с тарелками и кормил отца Ливерия (отец Ливерий жил в домике при Семинарии). Он не доверял никому этого делать. По вечерам Иван читал отцу Ливерию книги, водил его гулять.