Дневник законченной оптимистки

На следующее утро просыпаюсь из-за настойчивой трели звонка. Интересно, кого это принесло в такую рань? С трудом разлепляю глаза, нахожу мобильник. Ого! Оказывается, уже почти одиннадцать. Я пытаюсь подскочить с дивана трепетной ланью, но тут же ойкаю и хватаюсь за голову: виски сдавливает, словно щипцами, а в затылке начинает противно пульсировать. Мигрень, будь она неладна! Мигрень из-за мерзкого Иваныча! Из-за его храпа уснуть мне удалось только под утро, да и переживания из-за кильки дали о себе знать.

Несколько секунд я отчаянно надеюсь, что незваный гость уйдет, но он продолжает трезвонить, как ненормальный. Наверное, это опять сосед собирает подписи на какую-нибудь ерунду. Что ж, мигрень не повод для того, чтобы перестать демонстрировать гражданскую сознательность. Обхватив голову руками, сползаю с дивана и тащусь к дверям. Мне так плохо, что даже и мысли нет о том, что стоило бы причесаться и поправить помятую пижаму. Я распахиваю дверь и замираю.

– Андрей?

– Надо поговорить, – заявляет Лаптев и, отодвинув меня в сторону, просачивается в прихожую.

Выглядит он, по-моему, не лучше меня: волосы взъерошены, лицо опухло, глаза отдают нездоровым блеском. Не иначе заехал ко мне сразу после ночной гулянки.

– Поговорить? О чем? – Я закрываю дверь и облокачиваюсь на косяк, чтобы меня перестало шатать.

– О нас.

– Э-э… Хорошо. – Я изо всех сил стараюсь не делать лишних движений, чтобы не усиливать пульсацию в голове.

– Майя, ты должна ко мне вернуться. Хватит уже меня наказывать! Мой проступок не настолько велик, чтобы злиться так долго.

– Проступок?

– О’кей, не проступок. Маленькая шалость. Ты же прогрессивная девушка и должна понимать, что у любого мужика до свадьбы случаются некоторые хулиганства. Все мы такие. Природа время от времени берет свое. Я тебе, кстати, вот… – Он лезет в карман и вытаскивает оттуда маленькую бархатную коробочку. – Сережки купил.

– Сережки? Но у меня даже уши не проколоты.

– Ничего, проколем. Я умею! Я всем своим сестрам уши сам прокалывал. У тебя есть шприц с иглой?

От ужаса я вжимаюсь в косяк: только пыток мне тут не хватало!

– Андрей, давай ты прямо сейчас пойдешь домой, а мы потом как-нибудь поговорим. Когда протрезвеешь.

Он кладет коробочку с серьгами на столик и хватает меня за руки.

– Просто скажи, что больше не сердишься. Что мы снова вместе. Я последние дни места себе не нахожу: так плохо без тебя – ужас. Я даже к психологу ходил.

– И что он тебе сказал?

– Ну, разное всякое.

– Например?

– Что в изменах виноваты оба, сечешь?

– Так в изменах или маленьких шалостях? – не удерживаюсь от подколки я.

Он морщится.

– Майя, не придирайся к словам. Ты задела мое самолюбие тем, что сразу не согласилась выйти за меня. И когда Катюха на меня набросилась, я не смог устоять. Понимаешь?

– Ага. Ты морально неустойчивый.

– Нет. Я обычный. И обещаю: после свадьбы ни-ни.

– То есть до свадьбы на верность можно не надеяться?

Из туалета вдруг раздается громкий шум смываемого бачка – я и Лаптев дружно вздрагиваем и прислушиваемся.

– Ты не одна?

– Видимо, да.

Андрей мгновенно превращается из плюшевого мишки в разъяренного льва:

– Вот уж не ожидал, что ты водишь к себе мужиков. А с виду такая скромная, правильная.

– В тихом омуте черти водятся… – зачем-то говорю я.

Из туалета с царственным видом выплывает Иваныч в клетчатой папиной пижаме; заметив Лаптева, он на глазах мрачнеет.

– О! А это еще что за хмырь? Папаша твоей Алёнки, что ли?

Я чувствую желание убежать из дома босиком по снегу. Почему мамин одноклассник всё еще здесь? Что за наказание такое?

– Значит, это ты, козлина, дите свое бросил? – Иваныч начинает наступать на Лаптева, попутно закатывая рукава рубахи. – Сейчас я быстро научу тебя уму-разуму. У нас в Кочкино с такими, как ты, не церемонятся.

– Майя, что это за мужик? – Лаптев медленно пятится от Иваныча и как будто даже слегка трезвеет. – Чего ему от меня надо?

– Не знаю, – бормочу я.

– Сейчас я тебе рыло твое свинское-то начищу, кобель паршивый, – Иваныч хватает Лаптева за грудки и чуть встряхивает. – Ты почто девку обрюхатил, а не женишься?

– Мужчина, вы что себе позволяете? – Лаптев безуспешно пытается высвободиться из цепких пальцев Иваныча. – Никого я не брюхатил.

Я отлепляюсь от косяка и пытаюсь втиснуться между мужчинами:

– Анатолий Иваныч, успокойтесь. Андрей никакого отношения к моему ребенку не имеет.

– Конечно-конечно! – злобно пыхтит Иваныч и трясет Андрея всё сильнее. – Не надо его покрывать. Кто-то должен выбить дурь из этого нелюдя.

– Да отпустите же вы его!

Не додумавшись ни до чего более хитрого, больно наступаю Иванычу на ногу. Он тихо ойкает, но еще крепче сжимает ворот Андреевой куртки.

– Майя, немедленно убери от меня этого ненормального! – почти взвизгивает Лаптев, и лицо его идет пятнами.

– Анатолий Иванович, прекратите! Если хотите я вам Алёнкино свидетельство о рождении покажу. Марковна она у нас. Не Андреевна.

– Ты не Марк? – недоверчиво уточняет Иваныч у Лаптева и слегка смущается.

– Нет.

– Точно?

– В правом нагрудном кармане – водительские права. Можете сами убедиться.