Дневник запертого в квартире, или Сердца Под Октябрьским Дождём (СИ)

Тимофея, который пообещал отдать себя лесам, Юра нигде не увидел. Зато его чёрная свита частично ещё была здесь. Большая часть уже ушла вперёд, хохоча, стеная, понося друг друга последними словами, втянулась в переулок между двумя домами, туда, где в просветах между пурпурными крышами темнела шапка леса.

— Эй, вы двое! — крикнул кто-то. — Что, попили кофейку? Давайте, чешите отсюда, пока по первое число не выписали!

Виль Сергеевич молча отсалютовал кружкой. Он был невозмутим, как медведь, наблюдающий за кропотливой работой пчёл в непосредственной близости от их жилища… но, присмотревшись, Юра понял, что эта складка у рта и опустившиеся брови говорят об обратном. Молодой преподаватель только начал разбираться в нехитром наборе эмоций, которые изредка позволяли себе исказить черты его нового знакомого, но удивление, даже нет, крайняя степень изумления в исполнении этого дородного, обстоятельного человека была ему незнакома.

Лишь когда почти все отстающие бросились догонять героя вечера, он смог разглядеть кое-что необычное. Без сомнения, настоящий детектив должен быть наблюдательным, но даже насквозь логический ум не торопился бы передать депешу в особые отделы головного мозга: «Да, это именно то, что я вижу». Все эти шерлоки холмсы, мисс марплы, огюсты дюпены прошли бы мимо, гордо подняв головы. А мистер Бабочка, сыщик-нищеброд или, если добавить немного литературности, экономный сыщик не прошёл. Всю свою жизнь он посветил поискам, подкреплённым надеждой и искренней верой, а теперь как будто не мог сказать себе: «Это оно!»

Но это было оно. Даже Юра мог подтвердить. Малость — отражение в луже. Точнее, два отражения. Одно принадлежало женщине с пропитым, ватным лицом, которая не слишком понимала, что она здесь делает в такую погоду, и было совершенно обычным. Паника на её лице ощутима почти физически; Юра давно уже заметил, что местные жители реагируют на обычную смену погоды не совсем ординарно. В обладателе другого он по длинным волосам узнал парня, что подзуживал Тимофея. Выглядело оно как холмик подтаявшего снега. Как комочек воска, который хорошо прогрели зажигалкой. Юра никогда бы не признал там человека, самое большое — Джаббу Хатта. Парень в отражении походил на бутон растения-мухолова, что вот-вот раскроет розовую пасть, полную зубов, чтобы проглотить женщину.

— Вы это видели? — шёпотом спросил Юра, когда они ушли. — Там, в луже! Что это с ним?

— Шшшш, — сказал Виль Сергеевич. Привычным жестом он потёр шею. Глаза горели, с бровей капала вода. — Сейчас мы с тобой пойдём следом. Тихо, не привлекая к себе внимания. Отражение в луже… не думаешь, что это может быть знаком? Тем, который мы искали. Пойдём, ну же, что ты стоишь! Пока они не ушли далеко.

— В жизни не видел ничего подобного, — Юра тряхнул головой. — Вы не думаете что это… обман зрения?

— Мы с тобой успели немного узнать друг друга. Во имя Господа, ты действительно полагаешь, что я способен списать такую вещь на обман зрения?

Они вышли из-под козырька и поспешили на звук голосов. Мужчина шумно отхлёбывал кофе, а между тем, по кружке звонко, как стеклянные шарики, стучали капли. Есть такая поговорка: «Под дождём пить чай можно бесконечно», и детектив, похоже, именно это и собирался делать.

— Я вот, например, школьный учитель, — сказал Юра. — Я не верю в Господа. Я верю в рациональность и в здравый смысл.

— Твой здравый смысл — просто собрание предрассудков, закреплённых, если можно так сказать, законодательно. В обществе положено каждого, кто скажет хоть слово против, объявлять полоумным и лжецом. Был у меня в практике случай. Человек потерял память и нанял меня, чтобы я по кусочкам собрал ему его прошлую жизнь. Включая все тайны, которые у этого человека были. Жизнь у него была так себе, вполне себе заурядная, да и тайн особых не водилось, разве что парочка довольно грязных и связанных с деньгами, — детектив раздражённо дёрнул бровью. — Так что я придумал ему новые.

— Как это?

— Так. Рассказал, что ему одному современная цивилизация обязана своим существованием, — Виль Сергеевич бросил взгляд на Юру, оценивая степень произведённого впечатления. — Будто бы цивилизация маленьких белых мышей посетила его на своём космическом корабле, когда он прогуливался в парке. Они прибыли с захватническими целями, один-единственный разведывательный корабль, который мог дать сигнал к началу вторжения… а на орбите — тысячи и тысячи других кораблей. И вот эти малютки потерпели аварию. Мой клиент мог бы передавить их ногами… но не стал, проявив доброту и внимательность. Поняв это, космические мыши не стали давить красную кнопку, а заключили с ним пакт, согласно которому пока мой клиент жив, они гарантируют Земле мир. Остроумно, а? Прочитал это в одной фантастической книжке.

Юра возмущённо хмыкнул.

— Остроумно… но это же неправда.

— Неправда, да? — с пренебрежением сказал Виль Сергеевич. — Тебе разъяснили на твоих преподавательских курсах, чему стоит учить детей, а чему не стоит, и ты повторяешь как попугай.