Читаем Дневники 1930-1931 полностью

Тунгусы спят на снегу в мешках и во сне поют, он поет, и жена затянет.

На лабазе у тунгусов висит пушнина и запас мяса. Если хозяин увидит след под деревом, означающий, что был человек, и если при этом окажется пушнина и мясо нетронутыми, он скажет: был нехороший человек.

— Если же пушнина цела, а мясо тронуто, тунгус обрадуется и скажет: был хороший человек.


Нерпа.

На Байкале через пади ветер с водою вступают в борьбу, лед трескается. Через трещину вылезает нерпа. Охотник делает парус, похожий на льдину, надевает под колени <1 нрзб.>, на каблуки тормоза и по ветру на выстрел подъезжает.


Сегодня 6-й день: (Верхнеудинск — Чита. Вчера: Нижнеудинск — Байкал).

Ночью: седой молодец из ТГПУ. Рыбка коломянка глубоководная, в четверть растопится в жир; горячий ключ — в -50°, травка зеленая, и шаман сидит, рассказ о докторе, который <1 нрзб.> жену председателя, и <1 нрзб.> в городе председатель его жену: легенда повторяется. Как сшибают орехи.

Алданские <1 нрзб.>: китайцы (опиум, бои), русские (спирт). Путь строителей из Алдана (был) и <1 нрзб.> А открыли пушники. Утверждение власти.

Иохер (танец) у якутов: хоровод, в пургу один поет, а все трясутся в пыли, только зубы белые видны.

Меряки — болезнь, сделай резкое движение — старуха ответит, плясать, и она в пляс до упаду. Не целуются, а нюхаются, ребенка обнюхивает.


Юст. корресп. Kellner Zeitung, не фашисты, а мещанство является противоположным коммунистам.


16 Июля. Утром на ст. Невер сошли алданцы и отправились на автомобиле в Алдан.

Известный золотоискатель О. поставил заявку на алданское золото гораздо раньше, чем оно было официально открыто. Но заявка не пришлась на самое золотоносное место, и потому, вероятно, золото не давало выгодного для эксплуатации расчета. Открыли Алдан пушники. Они стали снимать верхние слои земли, чтобы поставить зимовье, и увидели золото в самородках. Добыв себе золота, они пошли его пропивать и пьяные все рассказали. Прослышав о золоте, народ повалил туда. По дороге гибли в болотах, иногда вместе с лошадьми. Собралось тысяч десять китайцев и русских. Конечно, параллельно с самотеком явились представители власти, и их задача была организовать эту массу распаленных поисками золотого счастья людей. Был голод такой, что ели тех погибших в пути лошадей, и доходило до каннибализма. Все расчеты производились на золото. В конце концов, явились войска ГПУ, и власть начала определяться. Но мало-помалу власть сама попала под влияние золота и разлагалась. Тюрьма (устроили и тюрьму) была переполнена. Однажды тюремные восстали, убили начальника, был бой. Наконец, узнал центр. Прислана была комиссия. Перед этим быв. начальники перестреляли своих жен как свидетельниц. Теперь Алдан вполне такое же предприятие, как и все советские тресты.


Рассказывали мне, что ссыльные работают в приморской полосе на лесозаготовках. Перед мужиком тайга все равно, что море, но все-таки некоторые смельчаки пытаются бежать из Приморья через хребет на Амур. Они того не знают, что надо три хребта перейти, чтобы попасть на Амур и потому, перевалив первый хребет и встретив первую значительную речку, делают плот и плывут, думая, что по Амуру, обратно к тому самому морю, откуда бежали. Однажды туземец увидел там, на какой-то реке, одного из таких беглецов-неудачников, он сидел на плоту и ел человеческую руку. Туземец сказал ему:

— Брось есть человека, на, ешь рыбу.

Притянул плот багром и подал рыбу. Тот взял рыбу и тоже стал ее грызть, как руку, а в лице, в глазах эта перемена ничуть ничем не сказалась.

— Ничего не понимай, — сказал туземец.


По рассказам немцев, у них теперь безработные на год всем обеспечены и на полтора года наполовину против их обычного заработка. Каждый немецкий рабочий имеет квартиру в три комнаты, и все больше и больше распространяется среди рабочих покупка маленького земельного участка с маленьким домом, где он проводит конец недели. Вот это всеобщее немецкое мещанство и является самым главным антагонизмом нашего большевизма.

— Нынешний немецкий вопль имеет относительное значение, — сказал он. — Вот одна семья: отец, мать и мальчик имеют квартиру и жалуются на тесноту, между тем мать жалуется особенно, что мальчику тесно в его двух комнатах, потому что малы комнаты, ему нельзя в них ездить на велосипеде.

Одно время Уралмашинстрой весь был взволнован неприятностью с немецким инженером, которому понадобилась цинковая ванночка для новорожденного: завод рассчитан, чтобы делать блюминги, и ванночку сделать невозможно, а между тем инженер не может обойтись без ванночки.

Вот почему и невозможно приглашать немецких рабочих: ведь они тоже разбалованы и тоже потребуют цинковых ванночек.


Сковородино. Жара.

Ведьмедь. Оказалось, это тот самый медведь, который был в Ельце у красноармейцев при наступлении Мамонтова. Он вырос на войне. Красноармейцы — лучшие дрессировщики. Ходил за водой. (Только если слышал, ведро оставлял и бежал.) Мой рассказ о том, как меня расстреливали{250}, и я под конец рассмеялся.

Перейти на страницу:

Все книги серии Дневники

Дневники: 1925–1930
Дневники: 1925–1930

Годы, которые охватывает третий том дневников, – самый плодотворный период жизни Вирджинии Вулф. Именно в это время она создает один из своих шедевров, «На маяк», и первый набросок романа «Волны», а также публикует «Миссис Дэллоуэй», «Орландо» и знаменитое эссе «Своя комната».Как автор дневников Вирджиния раскрывает все аспекты своей жизни, от бытовых и социальных мелочей до более сложной темы ее любви к Вите Сэквилл-Уэст или, в конце тома, любви Этель Смит к ней. Она делится и другими интимными размышлениями: о браке и деторождении, о смерти, о выборе одежды, о тайнах своего разума. Время от времени Вирджиния обращается к хронике, описывая, например, Всеобщую забастовку, а также делает зарисовки портретов Томаса Харди, Джорджа Мура, У.Б. Йейтса и Эдит Ситуэлл.Впервые на русском языке.

Вирджиния Вулф

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
Дневники: 1920–1924
Дневники: 1920–1924

Годы, которые охватывает второй том дневников, были решающим периодом в становлении Вирджинии Вулф как писательницы. В романе «Комната Джейкоба» она еще больше углубилась в свой новый подход к написанию прозы, что в итоге позволило ей создать один из шедевров литературы – «Миссис Дэллоуэй». Параллельно Вирджиния писала серию критических эссе для сборника «Обыкновенный читатель». Кроме того, в 1920–1924 гг. она опубликовала более сотни статей и рецензий.Вирджиния рассказывает о том, каких усилий требует от нее писательство («оно требует напряжения каждого нерва»); размышляет о чувствительности к критике («мне лучше перестать обращать внимание… это порождает дискомфорт»); признается в сильном чувстве соперничества с Кэтрин Мэнсфилд («чем больше ее хвалят, тем больше я убеждаюсь, что она плоха»). После чаепитий Вирджиния записывает слова гостей: Т.С. Элиота, Бертрана Рассела, Литтона Стрэйчи – и описывает свои впечатления от новой подруги Виты Сэквилл-Уэст.Впервые на русском языке.

Вирджиния Вулф

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное