Дневники

хунвейбиновское, и не согласился. Мы расстались друзьями. Книга моя вряд ли выйдет.

Кларочка готовит 6-ой том.

Встретил Нилина, Агапова, Галина, Разгониху.

Книга моя «Высокое искусство» сверстана в издательстве «Советский писатель». Она должна была выйти в свет, когда в издательстве вдруг заметили, что в книге упоминается фамилия Солженицын. И задержали книгу. Итак, у меня в плане 1968 г. три книги, которые задержаны цензурой:

«Чукоккала»

«Вавилонская башня»

«Высокое искусство».

Не слишком ли много для одного человека?

Пятница 24. Май. Ужасное известие: оказывается, предатель Блинов позабыл включить в план «Моего Уитмена», и вся моя работа повисла в воздухе. Четвертая из моих книг погибла. Вечером был Леонид Николаевич Радищев. Рассказывал, как Зощенко не подал руки Стеничу, когда Стенич был на короткое время выпущен из тюрьмы. Зощенко стоял с Радищевым и другими литераторами, когда подошел Стенич. Поздоровавшись со всеми, он протянул руку Зощенке. Тот спрятал руку за спину и сказал:

Валя, все говорят, что вы провокатор, а провокаторам руки не подают. — Вечером звонила Софья Анат. из «Искусства».

Моя обмолвка: «он был богат на женатой» вместо «он был женат на богатой».

Суббота 25. Май. Я в полной прострации. Боюсь, что в эту книгу мне придется записывать одни неудачи. Иметь на своем счету четыре неиздаваемых книги: «Уитмен», «Чукоккала», «Библия», «Высокое искусство», это слишком много для меня. Всякий раз, когда у меня из рук вываливается работа, я читаю Агату Кристи. Теперь я взял ее «Bertram Hotel». Первые три главы, где экспозиция, написаны хорошо, даже с юмором. Потом начинается «crime»[125] и скоро, очевидно, будет «murder»[126]. Там и стиль и сюжет становятся дешевле. Я презираю себя, но ничего другого читать в такие дни не могу. Еще читаю «New Yorker». Корреспонденции из Иерусалима.

В пять часов приехал ко мне Юрий Петрович Любимов, руководитель «Театра на Таганке» — жертвахунвейбиновского наскока на его театр. С ним Элла Петровна — зав. лит. частью. 1968

Хотят ставить на сцене мою «Чукоккалу». Очень смешно рассказывал о посещении театра «Современник» Хрущевым и вообще показывал Хрущева. У меня прошла всякая охота писать. Уже третий день ничего не делаю из-за смертельной тоски, которую стараюсь никому не показывать. Внизу Леночка готовится к экзамену по ботанике.

Воскресенье 26. Май. Приходил Сима Дрейден, муж и жена Разгоны. Все трое были в сталинских лагерях, жена Разгона — дважды.

Забыл записать: Хрущев в «Современнике» говорил о Фальке.

Почему же мне не сказали, что он старик, что он умер. Я думал: молодой — и хотел помочь молодому. Но все же там у него баба нарисована — отвратная. Кто же согласится жить с такой?

Кто-то с галерки:

Вы же живете!

Понедельник 27. Май. Приехала Таня, очень усталая. Она еще не разделалась с Мередитом, но уже близок конец. В новой книжке «Иностранной литературы» напечатан ее блистательный перевод «Геометрия любви» Чивера.

Сейчас я вспомнил, что Любимов рассказал о подвиге Паустовского. Паустовский очень болел, все же он позвонил Косыгину и сказал:

С вами говорит умирающий писатель Паустовский. Я умоляю вас не губить культурные ценности нашей страны. Если вы снимете с работы режиссера Любимова — распадется театр, погибнет большое дело и т. д.

Косыгин обещал рассмотреть это дело. В результате — Любимов остался в театре, только ему записали «строгача».

Клара весь день работает над VI томом, который мы завтра должны сдать. Возился со статьей об Авдотье.

Гулял с Нилиным. Он говорит, что вчера, бродя по ул. Калинина, он понял: кончилось старое, начинается новая эпоха, новые люди.

Вторник 28. Май. Правлю на балконе 6 том. Наткнулся на статью о Шевченко и сам взволновался: вспомнил, с каким волнением первооткрывателя я писал эту статью.

Клара отвезла VI том для разгрома. Был в Чоботах — на даче у Айви. Перед ней омлет и «Пенденнис». Две собаки: Тяпа и другая. Таничка отдыхает после Мередита, Маша и Антоша приеха- 1968 ли ко мне. Антон — клубок колоссальной энергии.

Бегал кругом дома, — в экстазе. Потрясающе, что у такого крохотного существа есть мнение, есть слова. Он дошел до фраз со словом: «если».

Прочитал в сборнике Университета Тарту воспоминания о Блоке (Кузьминой-Караваевой). Очень взволновался. Отличная статья об Анненкове. Читали с восторгом «Гардениных» Эртеля.

Уже скоро час ночи, а я — ни в одном глазу. В VI томе совершенно не просмотрен мною Гаршин. Из Шевченка нужно выбросить всю первую половину.

Четверг 30. Май. Сегодня сдаем VI том. Но нужно дорабатывать «Шевченко».

Когда-то мне приходилось бороться за то, чтобы ввести в детскую поэзию перевертыши. Теперь перевертыши стали проклятьем детской литературы. Каждый стихоплет может состряпать такое:

Есть на земле Наоборот, Живет он рядом с нами. Он воду — ест, Картошку пьет, А ходит вверх ногами.

А-ндр Крестинский

Солнце на гвозде. Л. 1968.

Приехала Лида.

Был Ю. М. Гальперин, которому я очень плохо и сбивчиво говорил по радио о Уолте Уитмене.