6-ое. Воскресенье.
У Пешковых. Толстой хвалил Кончаловского и ругал Сезанна. Было невыносимо скучно, как на трамвайной остановке, затянувшейся на шесть часов.
7-ое. Понедельник.
У Асмусов{96}. Жаркий и непрерывный разговор об Югославии. Михайлов много рассказывал.
8-ое. Вторник.
Премьера «Дон Кихота»{97}. Письмо из Риги о «Бронепоезде».
9-ое. Среда.
Сельвинский читал пьесу [нрзб.]. Говорили о прибл[ижающейся] войне.
11-го. Пятница.
Авдеев (Союз писателей). В 4 часа Борщаговский{98}. Придумал название «Прославим Родину»{99}.
12-го. Суббота.
Был смирный, страдающий желудком, Катаев. Федин не пришел, хотя ему и было предложено пиво. И еще P. M. из ЦТКА. Получает 350 рублей, живет в одной комнате с мужем, с которым развелась и который получает 250 рублей.
13-го. Воскресенье.
Сообщение о Пакте с Японией. У Комы поднялась температура. Он выпил чаю с малиной и лег спать. Гулял далеко вдоль Москва-реки. И немножко писал — пьесу. Маршак заботится, а я не могу писать.
17-го. Четверг.
По пасьянсу, разложенному вместе с Комой, вышло, что в этом году война окончится и благоприятно для нас.
18-го. Пятница.
Позвонил Михайлов и сообщил, что капитулировала Югославия. На улице Куйбышева видел — проезжал Сталин, за ним две машины, одна открытая, рядом еще одна и Поскребышев.
19-го. Суббота.
Все звонят о рассказе к 1-му мая. Получил 3-й номер «30 дней» с «Гусем»{100}. Не писал, гулял.
20-го. Воскресенье.
Написал рассказ «Кладовщик»{101}. Был на заключительном заседании Таджикской декады{102}. «Три мушкетера» — без действия.
21-го. Понедельник.
Приехал Луков. Обещал прийти, не пришел, так как получал диплом лауреата. И не позвонил извиниться. Читал «Три мушкетера» — ряженые.
22-го. Вторник.
«Кладовщика» «Известия», конечно, не напечатали. Переписал «Кладовщика». Был Луков, идет в Кремль на банкет таджиков, крайне доволен. Видел в Евр[ейском] театре «Испанцы»{103}. Явная растрата народных средств.
23-го. Среда.
Исправления в сценарии «Пархоменко». Федин читал воспоминания о Горьком{104}. Очень хорошо.
24-го. Четверг.
Был Луков, Чирков{105}, Зайнеков и Панкратов. Обедали. Из «Известий» неожиданно позвонили, сказали, что рассказ понравился. Но надо сократить наполовину. Я согласился. Сказали, что пришлют, и не прислали.
25-го. Пятница.
Начать «Генштабисты»{106}! Писал — поправки к «Парх[оменко]». Готовился к «Генштабистам».
26-го. Суббота.
Начаты «Генштабисты». Назвал пока «В долине». Будет, кажется, длинно и скучно. Смотрел «В степях Украины»{107}.
Был Хвыля{108}, обедал. Если ему удастся [нрзб.] «Пархоменко», то вина тут бога, Лукова и меня, а он тут ни при чем. Вчера ночью позвонил Трегуб{109}, попросил рассказ, который я отдал «Известиям». Днем писал. — Уверен, Трегуб потягается.
28-го. Понедельник.
Писал «В долине», переписал начисто первую страницу. Ребята приобрели котенка и ужасно этому радовались.
29-го. Вторник.
Читал Толстой у Надежды Алексеевны{110} «Хмурое утро»{111}, предпоследнюю главу. Не понравилось. Он весь вечер ругал Фадеева и Павленко.
30-го. Среда.
Собрание у нас: Корнейчук{112}, Андроников{113}, Михалковы{114}, Надежда Алексеевна. Основательно поговорили — настолько, что ничего не помню.
1-го. Четверг.
Были у Ливанова{115}. Он покупает разные заграничные штуки: холодильники, кофе-мельницы и прочее. Все это портится, и он страшно заботится о том, как бы все это починить. Надо 30 долларов, чтобы выписать мотор, и он думает — написать ли Микояну, или неудобно. И еще ужасно трусит, что ему не дадут играть «Гамлета»{116}.
2-го. Пятница.
Грибов о «Бронепоезде»{117}.
3-го. Суббота.
У Михайлова. Он спешит показать все: книги, радио, фотографии. Обед, а затем начинает зевать. Звонил Радомысленский о пьесе «Генералы».
4-го. Воскресенье.
Написал «начало»{118}. Гулял, и когда подходил к Кремлю, мимо меня проскользнули три машины. В передней, на втором сидении, наклонившись вперед, за зеленым стеклом, сидел, нагнувшись, Сталин. За ним темная открытая машина. Тоже наклонившись, стража, и еще третья закрытая.
5-го. Понедельник.
Переписал «начало». Готовлюсь к пьесе «Генералы», повесть отложил.
6-го. Вторник.
8 часов клуб [нрзб.]. Показывали «Бронепоезд». 20 человек играли 35 ролей и очень недурно. Вместо китайца ложится Васька Окорок, «Что, наши лечь испугаются?»{119}.
7-го. Среда.