Дневники

X. вывернулся. Получил вагон дров и устраивает с Горьким «Дом искусств».

Вот два писателя (первоклассные из непримиримых) в приемной комиссариата народного просвещения. Комиссар К. – любезен. Обещает: «Мы вам дадим дрова; кладбищенские; мы березы с могил вырубаем – хорошие березы». (А возможно, что и кресты, кстати, вырубят. Дерево даже суше, а на что же кресты?)

К И.И. тоже «вселяют». Ему надо защитить свой рентгеновский кабинет. Бросился он в новую «комиссию по вселению». Рассказывает: «Видал, кажется, Совдепы всякие, но таких архаровцев не видал. Всклокоченные, председатель с неизвестным акцентом, у одного на носу волчанка, баба в награбленной одежде… "Мы – шестерка", – а всех 12 сидят. Самого Кокко (начальник по вселению, национальность таинственна) – нету. "Что? Кабинет? Какой кабинет? Какой ученый? Что-то не слыхали. Книги пишете? А в «Правде» не пишете? Верно, с буржуями возитесь. Ничего, ничего. Вот мы вам пришлем товарищей исследовать, какой такой рентген, какой такой ученый"».

Бедный И.И. кубарем оттуда выкатился. Ждет теперь «товарищей» – исследователей.

Пусть убивают нас, губят Россию (и себя, в конечном счете) невежественные, непонимающие европейцы вроде англичан. Но как могут распоряжаться нами откормленные русские эмигранты, разные «представители» пустых мест, несуществующие «делегации» и т. д.? Когда к нам глухо доносятся голоса зарубежников, когда здешние наши палачи злорадно подхватывают эмигрантские свары и заявления – с одной стороны, всяких большевистствующих тупиц о невмешательстве, с другой, – безумные «непризнания независимости Финляндии» (??) каких-то самоявленных русских парижских «послов» – старорежимников, – мы здесь скрежещем зубами, сжимаем кулаки. О, если б не тряпка во рту, как мы крикнули бы им: «Что вы делаете, идиоты? Кто вам дал право распоряжаться нами и Россией? России нет сейчас, а поскольку есть она, мы Россия, мы, а не вы. Как вы смеете от лица неизвестной вам, забытой России, для вас уж наверно не существующей, – что-то «признавать», чего-то «не признавать», распоряжаться нашей судьбой, нашей жизнью, сами сидя в безопасности?»

Впрочем, все они были бы только смешны и глупы, если бы глупость не смешивалась с кровью. Кровавая глупость. Ладно, в свое время за нее ответят.

Отдельные русские голоса за рубежом, трезвые, – слабы и не имеют значения. Трезвы только недавно бежавшие. Они еще чувствуют Россию, реальное ее положение. А для тех – точно ничего не случилось. Не понимают, между прочим, что и все их партии — уже фикция, туман прошлого, что ничего этого уже нет безвозвратно.

А здесь… Эстляндия 15-го начинает «мирные переговоры», сегодня Чичерин предлагает их всем окраинам, с Финляндией во главе, конечно. Англия и «шалости» прекратила.

Не ясно ли, что после этого…

15 сентября, понедельник

Жду, что в вечерней ихней тряпке будет очередной клик об очередных победах и «устрашенной» Финляндии, склоняющейся к самоубийству (мирным переговорам). Ведь «мир» с большевиками – согласие на самоубийство или на разложение заживо.

24 сентября

Вчера объявление о 67 расстрелянных в Москве (профессора, общественные деятели, женщины). Сегодня о 29 – здесь. О мирных переговорах с Эстляндией, прерванных, но готовящихся будто бы возобновиться, – ничего не знаем, не понимаем, не можем – и нельзя – ничего себе представить. Деникин взял, после Киева, Курск. Троцкий гремит о победах. Ощущение тьмы и ямы. Тихого умопомешательства.

Масло подбирается уже к 1000 р. за фунт. Остальное соответственно. У нас нет более ничего. Да и нигде ничего. И.И. уже «продался» тоже Гржебину – писать брошюры. Недавно такая была картина: у меня сидела торговка, скупающая за гроши нашу одежду. И.И. прислал сверху, с сестрой, свои туфли старые, галстуки, еще что-то, чуть не пиджак последний. А в это же время к нему, И.И., приехал Горький (пользоваться рентгеном И.И.). Вызывал кстати фактора своего, Гржебина (он в нашем доме живет). Тот прибежал. Принес каких-то китайских божков и акварельный альбом – достал по поручению. Горький купил за 10 тысяч. Эта сделка наверху, в квартире И.И., была удачнее нижней: вещи И.И., которые он послал продавать, – погибли у торговки вместе с моими. Торговка ведь берет без денег. А когда через несколько дней И.И. послал сестру к ней за деньгами, – там оказалась засада, торговки нет, вещей нет, чуть и сестру не арестовали.

Опять выключили телефоны. Через 2 дня пробую – снова звонят. Постановили закрыть все заводы. Аптеки пусты. Ни одного лекарства.

(Какой шум у меня в голове. Странное состояние. Физическое или нравственное – не могу понять. Петр Верховенский у Достоевского – как верно о «равенстве и рабстве». И смерть. Да именно – механика смерти.)

Говорят (в ихней газете), что умер Леонид Андреев, у себя в Финляндии. Он не испытал нашего. Но он понимал правду. За это ему вечное уважение.

X. и Горький остались. Процветают.