Читаем Дневники импрессионистов полностью

Дневники импрессионистов

27 апреля 1907 г.

Дорогой господин Дюран,

Как я огорчен невозможностью выставить в этом году серию «Кувшинки»! Если я отказался от этой мысли, то лишь потому, что этого делать нельзя. Может быть, я действительно слишком взыскателен, но уж лучше это, чем показывать посредственные вещи. Я откладываю выставку не потому, что хочу экспонировать много работ, разумеется, нет; просто у меня слишком мало приличных полотен, и я не хочу зря будоражить публику. Сносных вещей у меня, самое большее, пять-шесть, а уничтожил я, самое меньшее, штук тридцать полотен, и очень доволен этим.

Пишу я всегда с большим удовольствием, но проходит какое-то время, и я начинаю понимать, что одни вещи удались, а другие лучше не хранить. Разумеется, это отнюдь не приводит меня в уныние и не отбивает охоту написать другие, получше. Скорее, напротив.

Но перейдем к тому, о чем Вы просите. Как мне ни хочется сделать Вам приятное, обещать Вам я ничего не могу, по крайней мере сейчас. К тому же показывать лишь незначительную часть новой серии было бы очень неразумно: должное впечатление она может произвести лишь в полном составе. Кроме того, мне нужно иметь перед глазами то, что уже сделано, чтобы сравнивать это с тем, что я делаю.

Вы напоминаете — и с полным основанием, — что я продал одно из этих полотен г-ну Сеттну. Я первый раскаиваюсь в этом: будь оно у меня сейчас, я бы уничтожил его, и вообще мне в любом случае не хочется, чтобы оно фигурировало на проектируемой выставке.

Итак, не сердитесь на меня, поверьте, что я раскаиваюсь, и примите уверения в искренней моей преданности.

309

Живерни,

20 сентября 1907 г.

Дорогой господин Дюран,

Я так поглощен работой, что вынужден был просить жену написать Вам об отправленном на Ваш адрес ящике с картинами, которые я одалживаю Осеннему салону, а именно: «Негр» Сезанна и четыре вещи Б. Моризо — «Купальня», «Чашка молока», «Девушка с собакой» и «Увеселительное судно в Кауэре».

Распорядитесь отправить их в Осенний салон и получите взамен расписку.

Надеюсь, Вы, а равно и все Ваши, как всегда, совершенно здоровы. Здесь все в порядке, и я работаю не покладая рук.

Как только кончится хорошая погода и мне придется сделать перерыв, я дам Вам знать, Вы приедете и посмотрите, что я сделал. Все это, конечно, лишь поиски и попытки, но, мне кажется, кое-что стало лучше.

310

Живерни,

6 января 1908 г.

Дорогой господин Дюран,

Получил фотографию предложенной Вам картины. Картина — не моя, но подпись подделана превосходно.

Вам следует объявить об этом от моего имени, а картину просто-напросто уничтожить.

311

Живерни,

23 января 1908 г.

Дорогой господин Дюран,

Я получил длинное и очень любезное письмо от г-на Дюбюфа, заместителя председателя учредительного комитета франко-английской выставки; он настаивает, чтобы я дал слово выставить три мои лучшие работы. Но, прежде чем ответить ему, я хотел бы знать, каково Ваше мнение, пошлете ли Вы туда вещи Ренуара и что Вам известно насчет другого Салона, о котором ходили разговоры. Откроют его или нет?

Будьте любезны, напишите обо всем этом с обратной почтой, чтобы я не задержался с ответом.

312

Живерни,

20 марта 1908 г.

Дорогой господин Дюран,

Мне не хотелось писать Вам сразу же после Вашего визита, который весьма смутил меня. Но с тех пор я все взвесил и должен сознаться, что очень колеблюсь, устраивать ли задуманную выставку. Поскольку новые мои полотна не встретили у Вас полного одобрения, трудно, мне кажется, предполагать, что Вы пожелаете их выставить. Кроме того, — это-то и побудило меня написать Вам — я получил письмо от г-на Гастона Бернгейма, который сообщает, что виделся с Вами и договорился об участии в возможной покупке этой серии (речные пейзажи).

«Возможная покупка» звучит, по-моему, странно, и я хотел бы знать, согласны Вы со мной или нет.

Вы, разумеется, вправе покупать у меня те полотна, которые Вас устраивают, и не покупать те, которые Вы не понимаете (по крайней мере, пока что не понимаете), но мне нужна полная ясность относительно Ваших намерений в смысле покупки, а также намерений гг. Бернгеймов; без этого я не могу решить, выставлять мне или нет новую серию, потому что не хочу снова вести те трудные и довольно неприятные переговоры, какими мне пришлось заниматься на открытии выставки видов Темзы. Цены я сообщил г-ну Жозефу. Следовательно, Вы знаете, на что можете рассчитывать и что можете предпринять вместе с гг. Бернгеймами. Сообщите мне точно, каково Ваше решение, а я отвечу, согласен я или нет.

Пишу все это, конечно, не для того, чтобы повлиять на Вас, так как и сам колеблюсь, что не мешает мне как ни в чем не бывало работать для собственного удовольствия.

Желаю Вам всего наилучшего.