Дневники импрессионистов

Почему Вы не хотите сказать прямо, что ввиду застоя в делах Вы из осторожности предпочитаете в этом году ничего не покупать? Это было бы совершенно естественно, я пожалел бы о том, что меня не предупредили заранее, но согласился бы, что так лучше, и, отказавшись от выставки, вернул бы себе свободу действий. Устраивать же выставку на предложенных Вами условиях я категорически отказываюсь: я — не новичок, чтобы устраивать пробную выставку и соглашаться на такие условия. И если Вы все-таки хотите провести выставку в этом году, я ставлю следующие условия.

Мне гарантируется покупка 15–16 полотен минимум по заранее указанным ценам, причем половина выплачивается сразу, а половина — в течение полугода. Эти полотна отбираются до открытия выставки, но Вам предоставляется право продать на тех же условиях другие картины при закрытии выставки и даже до конца года. Ни на какие другие или дополнительные условия я не согласен.

Вот так-то. Повидайте господ Бернгеймов и ответьте мне как можно скорее, так как если эти условия Вам не подойдут, я немедленно уеду отдыхать: я очень устал. В противном случае, буду продолжать работать не покладая рук, чтобы добиться возможно лучших результатов, а когда все будет готово, приглашу Вас и гг. Бернгеймов приехать и отобрать, что Вам нужно.

314

Живерни,

3 апреля 1908 г.

Дорогой господин Дюран,

В предыдущем своем письме я изложил Вам условия, которые кажутся мне безусловно разумными, и только на этих условиях я соглашусь устроить задуманную выставку. Повторяю: когда картины будут готовы и я приглашу Вас приехать в Живерни посмотреть их, Вы должны (еще до открытия выставки) купить 15–16 из них.

Я не намерен быть предметом экспериментов с публикой, потому что в коммерческом плане я имею дело не с нею, а только с Вами.

Короче говоря, Вы хотите иметь надежную гарантию, что у Вас купят мои вещи, а Вы — раз уж речь зашла об этом — сможете их выбрать на выставке. А я на это не согласен, тем более что Вы приучили меня к совсем иному типу взаимоотношений. Итак, вопрос поставлен совершенно ясно, и Вам остается лишь ответить — да или нет.

315

Живерни,

7 апреля 1908 г.

Дорогой господин Дюран,

Нет, Вы выразились очень ясно, а я превосходно Вас понял, и если Вы обратитесь к одному из моих первых писем, то убедитесь, что я проявляю такую настойчивость лишь потому, что не хочу, чтобы повторилась та же история, какая имела место во время выставки видов Темзы.

Но я не склонен продолжать переписку по этому вопросу, коль скоро мы условились, что Вы покупаете 16 картин из моей новой серии по ценам, названным мною Вашему сыну, то есть по 13, 14 и 15 000 франков, причем половина выплачивается немедленно, а половина в течение полугода, и что Вы отбираете эти 16 полотен в течение недели со дня открытия выставки. Не спешите открыть ее именно 29-го, так как мне, возможно, понадобится еще несколько дней, о чем я сообщу Вам в пределах 10–12 дней; в таком случае открытие должно состояться 5 или 6 мая.

Чувствую я себя неважно: очень устал, бывают сильные головокружения, и зрение [все больше] портится. Последние два дня мне лучше, но я уже предвижу время, когда вынужден буду бросить всякую работу. Надеюсь, что Вам лучше, и теперь, когда мы пришли к согласию, у Вас, как и у меня, станет одной заботой меньше.

316

Живерни,

29 апреля 1908 г.

Дорогой господин Дюран,

Как мне ни жаль, я вынужден окончательно отказаться от задуманной выставки. Я пришел к этому выводу еще несколько дней тому назад. Не хотел Вам об этом писать, так как питал смутную надежду, что со временем начну видеть вещи в более радужном свете. Но я измучен и непременно заболею, если не прекращу непосильную работу. Извините меня, пожалуйста, и поверьте, что я огорчен всем этим еще больше, чем Вы.

Будьте добры уведомить гг. Бернгеймов о моем решении. Что касается аванса в 20 000 франков, который выдан мне Вами и который я имел несчастье получить до сдачи картин, то я расплачусь с Вами теми полотнами, какие Вы пожелаете взять, или, если Вы предпочитаете деньги, верну Вам эту сумму. Я крайне взволнован тем, что мне сейчас приходится писать. Но завтра уже успокоюсь, отдохну, и, если будет хорошая погода, природа утешит меня. Еще раз извините.

318

Живерни,

22 июня 1908 г.

Дорогой господин Дюран-Рюэль,

Получил обе картины, купленные одним из Ваших немецких клиентов, и сегодня же отсылаю их обратно.

Обе они — ужасная дрянь, и, поверьте, если бы не Ваша просьба не стирать подписи и отослать картины как они есть, я их просто изорвал бы, на что вполне имею право; и я настаиваю, чтобы после иска, который вчинит Ваш клиент, и наказания, которое понесет фальсификатор, обе они были уничтожены при свидетелях или отправлены мне.

320

Венеция, Гранд-отель «Британия»,

19 октября 1908 г.

Дорогой господин Дюран,