Дневники импрессионистов

Итак, запомним имена г-на Ренуара и г-на Моне. В моем собрании хранятся «Женщина в зеленом платье» Моне и одна из первых «Купальщиц» Ренуара — их я принесу в дар Люксембургскому музею, когда он наконец распахнет двери для живописи всех направлений.

А покамест эти картины вызывают восхищение, не скажу французов, почти поголовно смотрящих на вещи сквозь призму традиции, но испанцев и англичан, которые умеют видеть подлинную живопись там, где есть подлинная живопись, то есть правда, озаренная светом.

ПИСЬМО К МЭТРУ ШАРЛЮ ПИЙЕ от 24 марта 1875 г.

по поводу знаменитой распродажи. Частично опубликовано Ш. Пийе в «Bulletin de la curiosité», «Journal des Débats», 25 октября 1884 г.

От души поздравляю Вас с тем, что Вы проявили столько любезности и хорошего вкуса, позволив связать свое имя с состоявшейся сегодня распродажей. В искусстве всегда следует поощрять смельчаков, мужество которых опирается на искренность и которые идут вперед прямо, как солнечный луч. Да, новаторство оскорбляет глаз; но не будем забывать, что все великие мастера на первых порах пугали зрителя…

Арман Сильвестр

Предисловие к каталогу «ГАЛЕРЕЯ ДЮРАН-РЮЭЛЯ, АЛЬБОМ ЭСТАМПОВ», Париж, Дюран-Рюэль, 1873 г.

… Это заставляет нас вспомнить о группе художников, еще более современных в точном смысле слова, потому что все они молоды. Для того, чтобы поместить многочисленные репродукции их работ в этом издании, освященном столь славными именами, нужна была известная смелость. Однако, в конечном счете, эта смелость вполне оправданна, и человек, проявивший ее, заслуживает, чтобы потомство чтило в нем того, кто сумел издалека разглядеть и приветствовать великую надежду современного искусства. На первый взгляд трудно определить, что отличает картину г-на Моне от картины г-на Сислея, а манеру последнего — от манеры г-на Писсарро, но стоит присмотреться повнимательнее, как вы увидите, что г-н Моне — самый умелый и самый смелый из троих, г-н Сислей — самый гармоничный и самый нерешительный, а г-н Писсарро — самый правдивый и самый бесхитростный. Но не будем углубляться в эти нюансы. Ясно одно: живопись трех этих пейзажистов ничем не напоминает ни одного из тех мастеров, которыми мы занимались; она восходит лишь к одному источнику, притом весьма отдаленному, если уж не в смысле времени, то в смысле сходства, — к творчеству г-на Мане; она утверждает себя с такой убежденностью и мощью, что мы просто не вправе пройти мимо нее и обязаны определить, в чем же состоит, да позволено будет нам употребить это слово, открытие, сделанное вышеназванными художниками.

При взгляде на их картины нас прежде всего поражает, что они ласкают глаз, что они, прежде всего, гармоничны. Их следующей отличительной чертой является простота, посредством которой эта гармония достигнута. Довольно быстро можно обнаружить, что весь секрет тут в очень тонком и очень точном наблюдении взаимоотношений тонов. В самом деле, их гамма воссоздана на основе трудов великих колористов нашего века и представляет собой нечто вроде анализа, который, однако, как можно было бы предположить на первый взгляд, вовсе не превращает палитру в обыкновенный ударный инструмент. Умение чувствовать эти взаимоотношения тонов во всей их точности есть совершенно особый дар, которым и определяется талант живописца. Подобные исследования отнюдь не грозят опошлить искусство пейзажа; напротив, они сообщают ему новые достоинства, может быть, элементарные, но тем не менее встречающиеся весьма редко. Я думаю, что не будет большой беды, если из хора выгонят тех, кто фальшивит: это лишь расчистит место для настоящих певцов. Главная же заслуга трио, о котором я веду речь, состоит в том, что оно расширило диапазон голоса художника.

Наиболее ярко эта тенденция обнаруживается в выборе мотивов у г-на Моне. Он любит на подернутой легкой рябью воде противопоставлять разноцветные рефлексы заката пестрым лодкам, изменчивым тучам. В его полотнах отражаются металлические тона мелких плещущих волн, в них дрожит изображение берега и вырисовываются дома, словно в той детской игре, где предметы складываются из отдельных кусочков. Этот абсолютно правдивый эффект [заимствованный], видимо, из японских гравюр, так чарует новую школу, что она прибегает к нему по всякому поводу. Но дело, конечно, не в подобном ребячестве, а в том новом, что привнесли в искусство художники этой школы. Сельские интерьеры г-на Писсарро являют собой куда более сложный пример того, чего можно ожидать от таких мастеров. Исчерпают ли они свои возможности? Разумеется, нет, ибо никто не знает, кому последнему суждено водрузить на место камень, принесенный каждым из них на стройку великого здания. Эта неуверенность и порождает удивительную солидарность людей искусства. Главное — чтобы каждый делал свое дело. Именно к этому мы и стремились, набрасывая эти строки.