Дневники принцессы

Я пыталась дозвониться до Лилли тысячу раз, но телефон все время был занят – значит, Майкл сидел в интернете и делал свой журнал. Московицы хотят провести вторую телефонную линию, чтобы люди, которые им звонят, хотя бы изредка к ним пробивались, но телефонная компания утверждает, что у них больше нет номеров, которые начинаются на двести двенадцать. А мама Лилли не хочет, чтобы в одной квартире было два разных местных кода. Она говорит, что лучше уж купит пейджер, тем более что Майкл в следующем году поступит в колледж и уедет, и тогда телефонные проблемы решатся сами собой.

Но мне необходимо было поговорить с Лилли. И ничего, что я ей не рассказала и не собираюсь рассказывать про принцессу. Иногда мне становится легче просто от того, что я с ней немного поболтала, даже ни в чем не признаваясь и ни на что не жалуясь. Может, потому что я знаю: есть еще человек моего возраста, который тоже сидит дома в субботу вечером. Просто большинство девчонок у нас в классе уже с кем-то встречаются. Даже Шамика кого-то нашла. У нее много ухажеров появилось после того, как за это лето выросла грудь. И это при том, что она должна быть дома не позже десяти даже по выходным, и ей приходится каждый раз показывать парня, с которым она идет гулять, родителям. И парень должен подробно доложить, куда они собираются и что будут делать, и предъявить удостоверение личности со своим фото, и позволить мистеру Тейлору его сфотографировать. Только после этого Шамику отпускают.

Но все равно, она же встречается с кем-то. Кто-то ее приглашает на свидания.

А меня никто никогда не приглашал.

Было очень скучно смотреть на храпящего папу, но в то же время смешно наблюдать за Толстяком Луи, который бросал на папу негодующий взгляд каждый раз, когда тот всхрапывал. Все фильмы про Грязного Гарри я уже видела, а больше смотреть было нечего. Тогда я решила послать Майклу сообщение, что мне срочно нужно поговорить с Лилли, поэтому пусть он, пожалуйста, на время выйдет из интернета, чтобы я смогла дозвониться.

Головолом: Че надо, Термополис?

ТолЛуи: Мне надо поговорить с Лилли. Освободи телефон, пожалуйста, чтобы я могла дозвониться.

Головолом: О чем?

ТолЛуи: Не твое дело. Просто слезь с линии, пожалуйста. Это же не твой личный телефон, чтобы перекрывать другим все каналы связи. Это несправедливо.

Головолом: Жизнь вообще несправедлива, Термополис. И что ты делаешь дома в такой вечер? Что, парень мечты не позвонил?

ТолЛуи: Какой еще парень мечты?

Головолом: Тот, с которым ты собираешься воспитывать детей после ядерной катастрофы. Джош Рихтер.

Лилли рассказала ему! Этого не может быть! Я ее убью!

ТолЛуи: Пожалуйста, освободи телефон, мне нужно позвонить Лилли.

Головолом: Что, задел за живое, Термополис?

Я отключилась. Какой же он иногда придурок!

Но через пять минут зазвонил телефон, и это была Лилли. Все-таки хоть Майкл и придурок, но, когда захочет, может быть милым придурком.

Лилли вся такая расстроенная из-за того, что родители нарушили ее право на свободу слова и запретили снимать эпизод с ее ногами. Утром в понедельник она собирается звонить в Американский союз борьбы за гражданские свободы. Родители прекратили финансовую поддержку, а без этого выпускать телешоу «Лилли скажет все как есть» невозможно, поскольку выход в эфир одного эпизода плюс пленка и все такое стоит двести баксов. Доступ к телевидению общественного доступа доступен только тем, у кого есть деньги.

Лилли была совершенно убита горем, и я не стала орать на нее из-за того, что она рассказала, как я выбрала Джоша, а не Майкла. Но, может, даже хорошо, что так получилось. Моя жизнь – это какая-то сплошная паутина лжи.

Воскресенье, 5 октября

Не может быть, что мистер Джанини ей рассказал! Этого просто не может быть! Он рассказал маме, что я прогуляла в пятницу его тупое дополнительное занятие!

Але? У меня вообще какие-нибудь права есть? Почему я не могу спокойно прогулять занятие так, чтобы мамин мужик на меня не настучал?

Можно подумать, мне недостаточно плохо: я уже травмирована, мне придется стать принцессой. Так еще и мой учитель по алгебре будет докладывать о каждом моем шаге???

Ну спасибо, мистер Джанини. Благодаря вам мой ненормальный папаша все воскресенье вдалбливал в меня квадратичную формулу. Он все время тер лысину и орал от ярости и отчаяния, когда понял, что я не умею перемножать многочлены.