Дневники принцессы

А вообще кто-нибудь помнит, что в субботу и воскресенье я должна отдыхать от школы?

И надо же было этому мистеру Джанини встрять и сообщить маме, что завтра у нас проверочная работа. Конечно, он хотел помочь и предупредить, но вообще-то к проверочной готовиться не положено, на то она и проверочная, чтобы проверить, кто что знает.

С другой стороны, учитывая, что я еще после второго класса перестала врубаться в математику, папу тоже можно понять. Он сказал, если я завалю алгебру, то буду все лето ходить в школу на переподготовку. Я ответила, что ради бога, поскольку уже согласилась проводить лето в Дженовии. На это папа сказал, что я и в Дженовии буду ходить на переподготовку!

Да ну, конечно. Я иногда трепалась с ребятами в Дженовии, так они там про числовую ось вообще не слыхали, а измеряют все в килограммах и сантиметрах, хотя эта их метрическая система – полный отстой.

Но я все-таки подстраховалась на всякий случай и написала квадратичную формулу на подошве конверса, как раз на изгибе между каблуком и пальцами. Надену их завтра, а когда надо будет, закину ногу на ногу и быстренько подсмотрю.

Понедельник, 6 октября, 3 часа утра

Не спала полночи – все думала, вдруг спалюсь, когда буду сдувать? Вдруг кто-нибудь заметит, что у меня на конверсе написана формула? Что тогда? Исключат из школы? Но я не хочу! Хотя все тут считают меня уродом, я уже понемногу начинаю привыкать к этой школе и не собираюсь начинать сначала в какой-то другой. Но если меня засекут за списыванием – это позор до конца обучения. А колледж? Если еще и в личное дело запишут, не видать мне колледжа как своих ушей.

В колледж я, конечно, не рвусь, но вот «Гринпис»… Я уверена, что туда не берут нечестных людей. Господи, что же делать?

Понедельник, 6 октября, 4 часа утра

Я попыталась стереть формулу с конверса, но она не стирается! Это какие-то несмываемые чернила! А если папа узнает? Интересно, в Дженовии еще отрубают головы за преступления?

Понедельник, 6 октября, 7 часов утра

Решила надеть мартинсы, а конверсы тихо выкинуть по дороге в школу, и тут на одном мартинсе порвался шнурок! Никакие другие ботинки или кроссовки на меня не лезут, потому что они все сорокового размера, а у меня нога за последний месяц выросла на полдюйма! В кожаных туфлях я еле хожу, а из сабо пятки свешиваются. Придется все-таки идти в конверсах.

Я спалюсь, я знаю, даже не сомневаюсь в этом ни разу.

Понедельник, 6 октября, 9 часов утра

Уже в машине до меня вдруг дошло, что можно было вынуть шнурки из конверсов и вставить в мартинсы. Какая же я все-таки дура.

Лилли спросила, сколько еще мой папа будет у нас. Ей не нравится, когда ее возят в школу на машине. Она любит ездить на метро и практиковаться в испанском, читая подряд все постеры «Минздрав предупреждает». Я ответила, что представления не имею, как долго еще он тут проторчит, но подозреваю, что мне уже больше нигде и никогда не разрешат ездить на метро.

Лилли на это заметила, что он слишком серьезно относится к своему бесплодию и, если теперь никто не может от него quedar embarazada[8], это еще не значит, что надо носиться со мной как с писаной торбой. Тут мне показалось, что Ларс, который вел машину, вроде бы тихонько хмыкнул про себя. Надеюсь, он не понимает по-испански, но мне все равно стало неловко.

А Лилли заявила, что пора бы мне постоять за себя, пока не стало еще хуже. Уже сейчас заметно, как это все на мне отражается: я стала какой-то вялой и апатичной, синяки под глазами.

Еще бы мне не быть вялой и апатичной, когда я с трех часов утра оттирала конверсы!

В школе я забежала в туалет, чтобы попробовать их еще немного отскрести, и, конечно, именно в этот момент вошла Лана Уайнбергер. При виде меня, скребущей конверс, она молча закатила глаза и принялась причесывать перед зеркалом свои длинные, как у Марсии Брэди[9], волосы. Она так влюбленно пялилась на себя в зеркало, что я уж думала, сейчас начнет целоваться с собственным отражением.

Формула слегка затерлась, но все еще хорошо видна. Я все равно не стану подглядывать. Клянусь.

Понедельник, 6 октября, О.О.

Ну хорошо, признаюсь, я подсмотрела.

Сильно мне это помогло. Собрав листочки, мистер Джанини разобрал проверочную на доске, и я поняла, что не решила правильно ни одного примера.

Я ДАЖЕ СПИСАТЬ НОРМАЛЬНО НЕ МОГУ!

Я самый несчастный человек на планете!

многочлены

член: переменные, умноженные на коэффициент.

Степень многочлена = степени члена с наивысшей степенью

Але? Что, неужели кому-то не все равно? Кого-то серьезно, реально волнуют многочлены? Естественно, еще кого-то, кроме Майкла Московица и мистера Джанини. Ну? Отзовитесь, хоть кто-нибудь!

Когда наконец зазвенел звонок, мистер Джанини спросил:

– Буду ли я иметь удовольствие видеть тебя сегодня на дополнительном занятии, Миа?

Я ответила «да», но так тихо, что слышал только мистер Джанини.