Дневники принцессы

Иногда я ее просто ненавижу.

Реально. Я знаю, что ненавидеть людей неправильно, но иногда я просто ненавижу свою бабушку. По крайней мере, сильно не люблю. Мало того что она самодовольная и тщеславная, так она еще и делает людям гадости.

Вот сегодня, например.

Бабушка решила, что сегодняшнее занятие мы проведем в каком-нибудь ресторане вне отеля, чтобы я поучилась общаться с прессой. Но когда мы вышли на улицу, оказалось, что репортеры не клубятся перед входом, болтался только какой-то парень из «Тайгер Бит» или типа того. Наверное, все остальные журналисты ушли домой ужинать. (И вообще репортеры не любят нападать, когда ты к этому готов. Они появляются там и тогда, когда ты их меньше всего ожидаешь. Насколько я поняла, они получают от этого особое удовольствие.)

Ну я-то обрадовалась. Зачем они нужны, эти репортеры с их криками, вопросами и фотовспышками прямо в лицо, после которых – поверьте мне на слово – перед глазами плавают огромные фиолетовые пятна.

Я уже садилась в машину, которую подогнал Ханс, когда бабушка вдруг сказала: «Подожди минуту» – и ушла в отель. Я думала, может, она забыла захватить корону или еще чего, но через пару минут она вернулась в том же виде, в каком уходила.

Зато когда мы подъехали к ресторану – это был «Четыре сезона», – там уже толпились журналисты! Я решила, что они ждут, когда выйдет какая-нибудь знаменитость, ну там Шакил О’Нил или Мадонна, но они все принялись фотографировать меня с воплями: «Принцесса Амелия, как ощущает себя человек, который вырос в неполной семье, а потом вдруг обнаружил, что мамин бывший – обладатель трехсот миллионов долларов?» и «Принцесса, какие кроссовки вы носите?»

Я так разозлилась, что совершенно позабыла про свою нелюбовь к конфликтам. Повернулась к бабушке и спросила:

– Откуда они узнали, что мы сюда едем?

Бабушка рылась в сумочке в поисках сигарет.

– Куда я дела зажигалку? – пробормотала она.

– Это ты их вызвала, да? – Я была в таком бешенстве, что все плыло перед глазами. – Ты им позвонила и сказала, что мы едем сюда.

– Не болтай ерунды, – сказала бабушка. – У меня не хватило бы времени всех их обзвонить.

– А тебе и не нужно было. Достаточно позвонить кому-то одному, и припрутся все. Бабушка, зачем?

Бабушка зажгла сигарету. Ненавижу, когда она курит в машине.

– Для члена королевской семьи чрезвычайно важно уметь общаться с прессой, Амелия, – проговорила она между затяжками. – Почему ты так болезненно это воспринимаешь?

– Так, значит, это ты рассказала Кэрол Фернандес. – Я произнесла это абсолютно спокойно.

– Конечно, я, – ответила бабушка, пожав плечами с таким видом, словно хотела сказать: «Ну да, и что в этом такого?»

– Баб! – крикнула я. – Как ты могла?

Она оторопела, потом сказала:

– Не зови меня «Баб».

– О чем ты вообще говоришь! – продолжала вопить я. – Папа думает, что это мистер Джанини все разболтал! Они с мамой поругались из-за этого! Мама сразу поняла, что это была ты, но он ей не поверил!

Бабушка выдохнула дым через ноздри.

– Филипп, – заметила она, – всегда был невообразимо наивен.

– Хорошо, – сказала я, – тогда я ему расскажу. Скажу всю правду.

Бабушка махнула рукой, типа: да ради бога.

– Нет, правда, – сказала я. – Я все расскажу папе. Он страшно рассердится на тебя.

– Не рассердится. Тебе необходимо практиковаться, милая. Статья в «Пост» – только начало. Вот когда ты появишься на обложке «Вог»…

– Бабушка! – заорала я. – Я не хочу появляться на обложке «Вог»! Неужели ты не понимаешь? Я хочу просто закончить девятый класс!

– Хорошо, детка, хорошо. Только не кричи, – произнесла бабушка с легкой тревогой.

Не знаю, насколько до нее дошло, но после ужина я заметила, что репортеры исчезли. Так что, может, что-то дошло.

А когда я вернулась домой, там опять был мистер Джанини. Пришлось звонить папе из своей комнаты.

– Папа, – сказала я, – это не мистер Джанини, а бабушка разболтала все Кэрол Фернандес.

– Знаю, – ответил он несчастным голосом.

– Знаешь? – растерялась я. – Ты знал и ничего не сказал?

– Миа, у нас с твоей бабушкой очень сложные отношения.

Это значит, что он ее боится. И, наверное, я не могу винить его за это, учитывая, что бабушка запирала его в подземной темнице и всякое такое.

– Ну ты же все равно можешь извиниться перед мамой за то, что говорил про мистера Джанини, – сказала я.

– Знаю, – ответил папа все таким же несчастным голосом.

– Ну? Так ты извинишься?

А он такой:

– Миа… – И в голосе уже раздражение.

Тут я решила, что на сегодня добрых дел достаточно, и бросила трубку.

А потом я просто сидела в отключке, пока мистер Джанини помогал мне делать домашнюю работу. Я и Майкла не могла слушать сегодня на О.О., потому что все время думала о том, как Джош Рихтер со мной заговорил.

Мне кажется, я понимаю, почему мистер Джанини нравится маме. С ним просто хорошо, вот, например, телик смотреть. Он не загребает себе пульт, как некоторые прошлые мамины дружки. И спорт его вообще не интересует.