Дневники русской женщины

Вот каково так мало знать жизнь и мужчин и быть вечно погруженной в книги, как я! Готовясь к экзаменам – и не заметила, что мальчишка за мной ухаживает, думала – ничего серьезного, а вышло вон что, – и Париж он бросил, и сюда поехал, и чуть с ума не сходит. Еще, пожалуй, история выйдет.

Нет, устала я и от Лондона, и от этой глупости… Уеду куда-нибудь в провинцию, на берег моря, – там отдохну. Только выберу сторону поближе к Франции.

Недалеко от острова Уайта есть курорт Barnemonth, говорят – очень красивая сторона. Вблизи – маленький, городок Southborne on Sea, там можно отлично и недорого устроиться на берегу моря. Вот туда и поеду…

Southborne on Sea, 23 августа.

Из окна моего деревянного коттеджа открывается спокойный английский пейзаж: деревья на зеленой лужайке; белая лента безукоризненной шоссейной дороги, обсаженная с обеих сторон кустами ежевики, протянулась передо мной; кругом – красивые домики с неизбежным садиком впереди. Море – в четверти часа ходьбы. Везде тишина, но не мертвая тишина нашей русской провинции, а скорее спокойствие: дорога очень оживлена – часто проходят автомобили, омнибусы, ездят торговцы, велосипедисты, словом – она действительно служит путем сообщения.

Живу теперь очень спокойно и однообразно: занимаюсь по-английски, купаюсь в море, помогаю своей хозяйке – миссис Джонсон – в работах на огороде.

Узнала, что по соседству живет друг великого писателя. Я была в восторге. Вот-то интересно познакомиться! Наверное, это человек выдающийся по умственным и душевным качествам.

Наверное, в его обществе можно забыть о многом и многому научиться.

25 августа, воскресенье.

Сегодня миссис Джонсон разоделась по-праздничному и что-то начала мне объяснять. Я никак не понимала.

Она подвела меня через дорогу к цветной афише, приклеенной на стене, и я прочла, что сегодня в Christchurch’e выставка садоводства и огородничества, всего один день. Я тотчас же изъявила свое согласие сопровождать мою хозяйку, и мы отправились вместе с ней и ее подругой в Christchurch. Это небольшой соседний город, один из самых красивых в Англии. Там могила Шелли.

Выставка помещалась в очень живописном уголке – среди развалин старого замка, обвитых плющом; на свежей зеленой траве были раскинуты белые палатки. Там в образцовом порядке на тарелках были разложены фрукты, овощи, цветы в горшках и вазах. Публика толпилась перед ними. Я мало что понимаю в сельском хозяйстве, и не будучи в состоянии оценить достоинств выставленных предметов – любовалась их красотой.

Когда стемнело – началась оригинальная, еще невиданная мной игра: женщины стали в круг, держась за руки; молодые люди прохаживались в этом кругу, бросая на плечо то той, то другой пучок ниток, и тотчас же убегали. Девушки гнались за ними – те, конечно, давали себя поймать, и дело кончалось поцелуями. Очевидно, здесь игра эта одна из самых любимых: она не прекращалась почти весь вечер, и чем более темнело, тем становилась оживленнее.

Я стояла, смотрела и думала, что в этой игре есть свой raison d’être¹⁵⁹ для женщин: ведь сколько англичанок осуждено на безбрачие! – для многих из них эта игра представляет иллюзию романа: под покровом темной ночи так приятно и поэтично очутиться в сильных объятиях.

Но сама в круг не шла. Моя хозяйка – молодая женщина, и ее подруга – уже не молодая девушка, были в полном упоении от этой игры. Им то и дело летели на плечи белые пучки ниток, они убегали, ловили и возвращались на свое место все розовые и запыхавшиеся от бега и поцелуев.

И помирая со смеху, миссис Джонсон и мисс Эдит тащили меня в круг.

Я энергично мотала головой и всячески выражала свое несогласие, но с двумя сильными женщинами трудно было сладить. Их, очевидно, очень забавляла мысль – как иностранка будет участвовать в их игре, и они, смеясь, втащили меня в круг.

Через минуту на плече моем лежал пучок ниток – высокий красивый юноша потихоньку убегал, оглядываясь на меня. Мне быстро выпустили руки и толкнули меня вперед. И я вмиг очутилась в объятиях юноши. Его голова наклонилась…

– Да ведь этак и в самом деле он меня поцелует! – и изгибаясь, как змея, я высвободилась и выскользнула из его рук, так что он успел поцеловать только газ на моей шляпе.

Раздался громкий смех… хохотали все окружающие; юноша ничего не понимал… миссис Джонсон говорила что-то, я никак не могла понять. Если бы я свободно объяснялась по-английски, я сказала бы ей, что лично для себя нахожу такую игру вдвойне излишней: во-первых – не имею никакой надобности заменять мимолетными поцелуями настоящие романы, которых у нас в России нельзя сказать, что нет, – у нас мужчин достаточно, а во-вторых – мне казалось унизительным сознание, что меня выбирает мужчина… еще если бы я выбрала его – тогда так. А то вечная женская пассивность! вечно нас выбирают и мы лишь следуем желанию того, кто удостоил нас этой чести…

26 августа.

Я очень люблю русскую одежду и никогда не расстаюсь с ней. Летом, да особенно на работе в поле – что может быть удобнее сарафана?