Дни мародёров (СИ)

– Отлично! – закидывая рюкзак на спину, Джеймс случайно смахнул со стола снейповский блокнот. Тот наклонился, чтобы поднять его. – Хорошая работа, Нюниус.

Джеймс довольно-таки чувствительно хлопнул Снейпа по плечу, так, что он невольно сделал шаг вперед. Снейп потер плечо и мрачно посмотрел на Поттера – тот решил напоследок помародерствовать в кабинете Абраксаса и уже спрятал к себе в рюкзак коробку сигар, бутылку дорогущего и старого огневиски и еще пару «сувениров». А теперь без зазрения совести вычищал из ящиков все, что мог счесть полезным, но в то же время золото и прочие дорогие побрякушки разбрасывал по полу, как мусор.

– Дерьмо…. Дерьмо… дерьмо… а это что? А что ты стоишь, Снейп? – Джеймс оглянулся на него. – Займись и ты делом, убери шкатулку обратно в сейф. Думаешь Малфой не замети её на своем столе?

Снейп бросил на Джеймса злобный взгляд и понес шкатулку к сейфу, который, кстати говоря, Поттера почему-то абсолютно не интересовал – к нему он даже не подошел. Убедившись, что Джеймс не смотрит, Снейп аккуратно открыл шкатулку, быстро схватил пузырек, лежащий четвертым слева и сунул себе за пазуху, после чего закрыл шкатулку и закрыл сейф.

Поттер сидел на корточках, спиной к нему и листал какую-то старую книгу заклинаний.

Он бы ни за что не позволил ему принести лекарство Лили. Надо было сразу понять, что так и будет. С самого начала Снейп не сомневался, что они его просто используют. Он же не идиот. Но если они думают, что он в самом деле им это позволит – глубоко заблуждаются.

Поттер думает, что только ему позволено диктовать условия и строить себя лидера, попутно втаптывая в грязь всех остальных? Ну уж нет. Пора ему понять, что он вовсе не лидер, а обыкновенный бесполезный позер.

Снейп бросил взгляд на дверь и нащупал в кармане палочку, чувствуя, как учащается пульс.

Осталось совсем недолго, и он увидит Лили. Исправит все ошибки. Изменит жизнь к лучшему.

Осталось только устранить последнее препятствие.

Он вынул палочку и направил на Поттера.

Тот захлопнул книгу и повернулся к нему, чтобы что-то сказать и успел увидеть только искаженное злобой лицо Снейпа, направленную на себя палочку и яркую вспышку оглушающего заклинания.

А потом все потонуло в темноте.

====== Скелеты в шкафу. Часть 2 ======

В первые секунды, после того, как вращающаяся стена швырнула Роксану в темноту, она ничего не видела и не понимала, просто прижималась спиной к доспехам и слушала свое громкое, частое дыхание. А потом трясущейся рукой вынула палочку и зажгла свет.

Всё оказалось не так страшно, как она думала. Её не выкинуло в яму со змеями и не запечатало в тюрьме — за доспехами скрывалась потайная лестница, ведущая вниз. Очевидно, она из тех, которыми пользуются эльфы, чтобы оставаться для хозяев невидимыми и быстро перемещаться между комнатами. Роксана слышала о таких. Тяжело сглотнув и оглянувшись на пустой шлем доспехов, она пошла вперед и спустилась по каменным ступенькам, настороженно скользя лучом света волшебной палочки по стенам. Лестница вывела её в коридор, вдоль которого тянулись двери. Роксана приоткрыла одну и увидела темную спальню. На кровати виднелся силуэт спящего человека. Длинные светлые волосы разметались по подушке. Словно во сне она толкнула дверь и, не прикрытая ни мантией, ни маскирующими чарами, вошла в комнату Люциуса.

Роксана потушила свет и подошла к его кровати. Люциус спал и во сне казался таким красивым и таким… безмятежным. Несколько минут она просто молча смотрела на его лицо.

Когда ей было страшно в детстве, она прибегала в эту комнату и забиралась под это одеяло.

Люциус обнимал её, утешал и убаюкивал. В детстве она была уверена, что когда-нибудь выйдет за Люциуса замуж.

Роксана молча отвернулась, вышла из комнаты, осторожно прикрыла за собой дверь, постояла возле неё секунду и тихо пошла дальше. За следующей дверью была еще одна темная комната. Там спала Нарцисса. Третья дверь вывела её в кухонную кладовую, сверху-донизу заполненную мешками, корзинами и коробками. Роксана быстро пересекла её, радуясь, что выбралась из эльфийского «задверья», открыла дверь, ведущую в кухню и так и подпрыгнула, увидев, что за длинным кухонным столом кто-то сидит.

Её отец.

Пару минут они с Абраксасом смотрели друг другу в глаза. Роксана — с ужасом, вцепившись в дверную ручку, Абраксас — холодно и испытывающе. На отце Роксаны был его любимый теплый бордовый халат поверх пижамы, а на столе перед ним стояла початая бутылка огневиски и стакан. В старой каменной печи негромко потрескивало пламя, отбрасывая пляшущие тени на каменные стены и низкий потолок.

— Здравствуй, Роксана, — наконец сказал Абраксас, не меняя выражения лица. Он сидел, закинув ногу на ногу и упершись вытянутой рукою в стол. Увидев, что дочь не двигается с места и молчит, словно язык проглотив, достал палочку, наколдовал из воздуха еще один стакан и со стуком поставил на стол, рядом со своим. — Что же ты стоишь? Проходи, присаживайся, — будничным тоном предложил он, наливая в стакан огневиски. — В конце концов это и твой дом.