Дни мародёров (СИ)

— Ошибаетесь, сэр, — хрипло сказала она. — У меня нет дома уже очень много лет.

Абраксас хмыкнул. Что-то похожее на микроскопическую улыбку тронуло его маленький, плотно сжатый рот.

— Что ж. У тебя есть право так считать. Но, может быть, ты присядешь ненадолго и выпьешь немного со своим отцом? Это не отнимет много времени, и твои друзья не будут сильно беспокоиться.

Роксана сглотнула, почувствовав, что у неё разом похолодели и взмокли ладони.

— А я не буду пить один, — чуть бодрее заметил он, поставил бутылку на стол, взял свой стакан и вперил в Роксану взгляд, который как бы говорил: «Ну?»

Словно во сне Роксана разжала одеревеневшие влажные пальцы, выпустила ручку, медленно подошла к столу и опустилась на краешек стула — подальше от Абраксаса. Пока он наливал виски, она украдкой разглядывала его, пытаясь убедиться, точно ли это её отец. Раньше Абраксас никогда не спускался на кухню и уж точно не глушил огневиски в одиночестве. И не выглядел таким… таким… Да что там, он за всю жизнь не сказал ей столько слов, сколько сказал сейчас! Если не считать того случая, когда они мило поговорили после того, как Люциус силой приволок её домой из Каледонского леса.

Роксана взяла стакан и сделала глоток, глядя отцу в глаза. Он сделал тоже самое. Притворяться, что огневиски для неё непривычно и противно было бы глупо — Абраксас видел её насквозь.

— Давно ты знаешь, что мы пробрались в дом? — тихо спросила она, держась за стакан обеими руками.

— С самого начала. Я знаю этот особняк как свои пять пальцев, каждый дюйм и каждый камень. Если бы я захотел, мог бы запечатать бы вас еще в том коридоре за портретом.

Роксана почувствовала себя идиоткой. А ведь она так искренне радовалась и думала, что смогла обмануть систему. Вот дура.

— Вот как. Почему же не запечатал? — она потянулась за бутылкой.

— А разве не очевидно? — холодно спросил Абраксас, глядя, как колотится о край стакана горлышко бутылки, пока Роксана наливает для себя новую порцию. Руки у неё тряслись и это было куда труднее скрыть, чем цокотящие от страха зубы. — Мне не нужен труп собственной дочери в стене.

— Понятно, — коротко сказала Роксана и со стуком поставила бутылку на стол. — Значит это ты натравил на меня те чертовы доспехи, да? Хотел, чтобы я пришла сюда?

— Нет, — после небольшой паузы отозвался он. — Я не могу ими управлять. Но теперь я даже рад, что позволил вам войти. Видимо, ты должна была попасть в тот коридор и прийти сюда. В последнее время я стал верить в судьбу. И вот ты здесь, и мы можем… поговорить.

— Поговорить, — Роксана недоверчиво улыбнулась. — А нам есть, о чем говорить?

— Что бы там ни было, ты все еще моя дочь. Хоть и сама решила об этом забыть.

— Прости, папа, — издевательски надавила Роксана. Огневиски придало ей смелости и её голос окреп. — Должно быть этот факт вылетел у меня из головы, когда я спасалась бегством от продажи в рабство и уворачивалась от проклятий собственной матери.

Абраксас втянул носом воздух, отводя взгляд.

— Я не буду говорить о том, кто был прав, а кто нет в той ситуации. Теперь это… не имеет значения. Каждый должен нести ответственность за принятые решения. В тот день ты приняла решение и расплачиваешься изгнанием, пусть и добровольным. Это справедливо.

— А как расплатилась Эдвин? — резко спросила Роксана. — Как расплачиваешься ты за все свои решения?

Абраксас молчал, наверное, целую минуту, просто глядя на Роксану в упор. А ей вдруг ни с того ни с сего стало совестно за этот выпад. Хотя она и не понимала, почему.

— Все мы платим свою цену, — вдруг тихо сказал он и взял в руки бутылку. Роксана опустила взгляд, глядя, как он наливает себе огневиски. И по мере того как заполнялся его стакан, её тоже заполняло какое-то неопределенное, тревожное ощущение, напомнившее то, которое захлестнуло её, когда она впервые за долгое время увидела сегодня родной дом. Ощущение противоестественной пустоты и тишины. Как будто в доме уже давно никто не живет.

— Ты, должно быть, слышала о той недавней стычке в Косом переулке, верно? — спросил Абраксас, затыкая бутылку пробкой. — Это освещалось в новостях. Мракоборцы загнали дюжину наших людей в какое-то ателье, заперли и сожгли заживо?..

— Загнали? — вкрадчиво переспросила Роксана. — Вообще-то ваши люди сами спровоцировали толпу, они убили парня прямо посреди улицы и кричали «Смерть грязнокровкам!». И все это слы…

— В том ателье были и другие люди, — Абраксас вскинул сухощавую ладонь. — И многие из них погибли.

— Это война, — Роксана сделала глоток из своего стакана.

— Там была и Нарцисса.

Роксана подавилась и несолидно хрюкнула в стакан.

— Что? — она вытерла нос, в который попало виски.

— Её удалось откачать в больнице святого Мунго, но она пережила сильный шок и отравление дымом, — Абраксас помолчал секунду. — В тот же день она потеряла ребенка.

Роксана медленно опустила стакан на стол, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота, а по телу прокатывается необъяснимая трясучка.