Дни, полные любви и смерти. Лучшее

Когда пройдет пять сотен лет,
Я вспомню, что тебя уж нет,
Слезами горькими зальюсь
И лишь тогда опять женюсь.

– Ой, как мило, мама! – восхитилась Ореада.

– Но она же из железа!

– Ага. Знаешь, самые первые в мире стихи тоже были из железа.

– А пятьсот лет? Что это значит?

– По-моему, вполне достойно – после смерти жены выждать пятьсот лет и только потом снова жениться.

– Наверное, ты права, Ореада, – вздохнула Франсес.

Иногда ей приходилось нелегко со своей семьей.

Мастерская приносила Генри приличный доход. Вернее, приличный доход приносила продажа разных деталей из темных комнат, расположенных за мастерской. Продавцы запчастей и другие специалисты по ремонту, причем не только пишущих машинок, приезжали к нему за деталями. Цены он не заламывал, а найти в его закромах можно было все без исключения. Например, приходит какой-нибудь торговец запчастями, смотрит в каталог и называет номер детали трактора, сенокосилки или, допустим, посудомоечной машины. «Минутку», – говорит Генри и отправляется в свои таинственные темные комнаты. Идет и напевает смешную песенку:

О Келмис, о Акмон, о Дамнэ, спешите,
Вот номер, скорее деталь сотворите!

И уже через пару секунд, не успеет стихнуть последнее слово песенки, Генри возвращается с нужной деталью, еще горячей, в руках. И он ни разу не ошибся. Будь то комбайны, электродвигатели, «форды», он немедленно приносил именно ту деталь, которая требовалась, – по номеру из каталога, или взглянув на испорченную деталь, или даже просто по описанию. А уж пишущие машинки он чинил лучше и быстрее всех в городе. Генри не стремился разбогатеть, более того, богатство его пугало. Но дела шли на зависть многим, и никто из семейства Хитропалых ни в чем не нуждался.

В шестом классе у Ореады появился парень, сириец по имени Селим Илия, смуглый и красивый. Ей даже казалось, что он, возможно, немного сделан из железа, именно поэтому он ей и понравился. И еще он, похоже, много знал про хитрые пальцы. Так что, решила она, с ним лучше дружить.

– Когда ты вырастешь – ах, Ореада, ты вообще когда-нибудь вырастешь? – я на тебе обязательно женюсь, – прямо и честно заявил Селим.

– Конечно я вырасту. Все когда-нибудь вырастают. Вот только ты не женишься на мне.

– Почему же, совушка моя хохлатая?

– Не знаю. Просто я чувствую, что мы повзрослеем в разное время.

– Тогда расти скорее, малышка с глазами стального василиска, – сказал Селим. – Я обязательно должен на тебе жениться.

Они прекрасно ладили. Селим всячески оберегал и защищал Ореаду. Они на самом деле нравились друг другу. А что дурного в том, что двое нравятся друг другу?

В восьмом классе Ореада сделала открытие. Оно касалось сестры Мэри Дактиль, которая вела уроки рисования. Дело в том, что сестра Мэри Д. выглядела слишком юной.

– Она не может быть такой юной, – поделилась Ореада с Селимом. – Некоторые мифологические животные, которых она рисует, жили очень давно, в глубокой древности. Она, должно быть, очень старая, иначе бы она их не застала.

– Ореада, брось. Она рисует то, о чем читала в книгах или видела на иллюстрациях, – возразил ей Селим. – Или вообще берет из головы.

– Нет, там кое-что совсем не из головы, – возразила Ореада. – Она это не придумала, а видела собственными глазами.

Но открытие заключалось не в этом.

Однажды сестра Мэри Д. рисовала очень быстро и увлеклась – не подумала, что кто-то не менее быстроглазый может следить за ее руками. Но Ореада следила и после занятий осталась поговорить с сестрой Мэри.

– Вы хитропалая, – сказала она сестре Мэри. – Смотрите, у каждого из ваших пальцев по три сустава, как у меня. И двигаются они молниеносно, как и мои. Наверняка вы можете доставать железные детали из горячих котлов и не обжигаться.

– Конечно могу, – подтвердила сестра Мэри Д.

– А вы уверены, что все ваши пальцы такие? – спросила Ореада. – Папа говорит, что на старинном языке наша фамилия обозначает пальцы не только на руках, но и на ногах.

– Конечно уверена, – сказала очень юная сестра Мэри Дактиль и стала снимать туфли и чулки.

В те времена сестры редко стягивали чулки в классных комнатах. Сейчас, конечно, они могут разгуливать повсюду совершенно босые, а порой и полуголые, но, когда Ореада училась в восьмом классе, такое еще не было принято.

Да, пальцы на ногах у сестры Мэри тоже оказались хитроумные. С тремя суставами и быстрые, как взгляд. Этими пальцами она могла делать куда больше, чем обычные люди своими пальцами на руках.

– Скажите, когда вы были молодой… то есть когда вы были девочкой, у вас рядом с домом была небольшая гора или холм? – спросила Ореада.

– Да, и сейчас есть. Внутрь этой горы ведет ход.

– Сколько вам лет, сестра? На вид вы совсем юная и миленькая.

– Мне очень, очень, очень много лет, Ореада.

– Но все-таки?

– Задай мне этот вопрос через восемь лет, Ореада, если, конечно, захочешь.

– Через восемь? Ладно, договорились.