Дни, полные любви и смерти. Лучшее

– Я пойду с тобой, Ореада. Да, это важно для Железки, для всей группы и для всего курса. Он на самом деле может навсегда прикрыть спецкурс, если не найдет решения. Но насчет мира он хватил. Мир спокойно проживет без новой концепции. Так что в мировом масштабе это не так уж и важно.

– А кто будет сторожить музей, если ты уйдешь? Я очень хочу выполнить эту работу так, чтобы мистер Железович все понял. Я хитропалая. Создавать то, что нужно людям, – главная задача всех хитропалых.

– А ты попроси Келмиса, чтобы присмотрел тут, пока меня нет. А как долго твои дядюшки будут делать эту концепцию?

– О Келмис, помоги Селиму в эту ночь,
Воров, мышей и крыс гони скорее прочь!

Конечно, он присмотрит. На это и воскового Келмиса хватит. И дядюшки теперь все делают очень быстро.

Прошло время, но совсем немного времени – у Селима был спортивный автомобиль, мчавшийся, как пылающая ракета. Они быстро добрались до северо-западной части города и вмиг оказались в доме Хитропалых, точнее – в темных комнатах, уходящих вглубь горы.

– С некоторых пор дядюшки все делают очень быстро, – продолжала Ореада. – А именно с тех самых пор, как Бог немного осерчал на них на горе Синай после того, как они кое-что подзатянули. Сделали сперва скрижали целиком из железа, а надо было по-другому. Надо было сделать скрижали из сланца с буквами из железа, даже не из железа, а из особого сплава, который называют «заветный сплав». Вот с тех пор они стали очень понятливые и все инструкции выполняют совершенно точно. Никогда ведь не знаешь, кто может быть заказчиком… У Келмиса, кстати, остался тот первоначальный вариант скрижалей целиком из железа. Я попрошу, чтобы он как-нибудь показал тебе.

– Откуда ты берешь эти свои истории, Ореада?

– Маме я говорю, что делаю их из железа.

– А на самом деле откуда?

– Из железа.

Селим непринужденно общался с дядюшками, пока они выплавляли и выковывали те части, из которых Ореада составляла символическую концепцию.

– Почему вы работаете здесь, под этим оклахомским холмиком? – спрашивал он. – Разве не должны вы обитать в лесах или горах Фригийской Иды? Как так вышло, что вы оставили Родину?

– Это и есть наша Родина, мы не оставляли ее, – ответил могучий Акмон. – Все, что под землей, – наша Родина. Все холмы и горы Земли связаны корнями, сплетены пальцами своих ног, и все это одна страна. Мы на горе Ида, мы на Крите, мы в Оклахоме. И это все – одно.

Наконец они закончили. Ореада извлекла готовые части из железного расплава, будто из воды, и сложила их вместе. Получилась новая система концепций и символов – и похоже было, что она сработает.

На следующий день это стало окончательно ясно. Профессор Железович едва с ума не сошел. Дипломники и просто студенты – это ведь был продвинутый смешанный курс – в исступлении толпились в аудитории. Еще много недель в их умах новая система будет расти и раскрываться, как цветок; курс Железовича станет настоящим собранием марафонцев разума и науки, совершающих по пути все новые и новые замечательные открытия.

Ореада и Селим вышли из аудитории, когда в небе уже сияли звезды, все остальные остались там на ночь. Но у этих двоих был свой собственный нерешенный вопрос, и для ответа на него тоже требовались новые идеи.

– Ореада, я жду твоего решения, – повторил Селим. – Я хочу жениться на тебе.

– Тогда посмотри на звезду и загадай желание. Вон на ту звезду.

– Как можно угадать, куда ты показываешь своим хитрым трехсуставным пальчиком?

– На мужскую звезду, которая затерялась меж звезд-евнухов.

– Да, я вижу ее, Ореада. Хорошо, я загадаю желание. Ну что, теперь ты ответишь мне?

– Через полчаса. Я должна спросить двух людей.

И Ореада убежала. Сперва она пришла домой поговорить с матерью.

– Мама, почему наш отец такой ребячливый? Может, он просто до сих пор еще мальчик?

– Да, Ореада. Он маленький мальчик.

– Но через несколько лет он станет наконец мужчиной, а не милым мальчишкой?

– Надеюсь, Ореада.

– Значит, через несколько лет вы сможете завести собственных детей? То, что он из хитропалых, больше не будет мешать?

– Не знаю, Ореада. И вряд ли узнаю. Когда он повзрослеет, я буду давно мертва.

Ореада выбежала из дома. Она направилась в монастырь, который находился за ее старой школой. Вошла, поднялась по лестнице, прошла по коридору. Она точно знала, куда идет, – хитропалые легко находят друг друга. К тому же как раз минуло восемь лет. Ореада открыла дверь. Сестра Мэри Дактиль раскладывала пасьянс железными картами.

– Сколько вам лет? – спросила Ореада.

– Триста восемьдесят пять, – ответила сестра Мэри Д., не поднимая головы. – Если б я не дала обет, то сейчас бы уже могла завести семью.

Ореада снова побежала. Она бежала к Селиму, который ждал ее на улице под звездами. Она плакала. Нет, она рыдала.

– Мой ответ «нет», – проговорила она сквозь слезы.

В свете звезд смуглое лицо Селима стало настолько бледным, насколько вообще способен побледнеть сириец. Но Селим не сдавался.