Дни Стужи (СИ)

Чертовы колдуны поднялись на крыльцо. Трегубов пропустил Стаса вперед, вошёл за ним. Следом шел второй, Иван, а с ним Вахрушев.

Коротко, без замаха, Трегубов ткнул ножом, метясь в шею Хромого. Услышал возню сзади. Целил так, чтоб сразу перерезать сонную артерию, выдернуть и тут же ударить снова. Рука ушла в пустоту. Стасприсел и выбросил ногу назад, попав точно под колено Трегубову. Агент потерял равновесие, но и в падении попытался достать противника ножом. Тот в каком-то немыслимом кувырке ушел вперед и пропал в кухне. Послышался звон и тихое “пуфффф”. По стене заплясали отсветы пламени, потянуло дымом. Сзади сдавленно хрипели, слышались звуки ударов, но Трегубову было не до того. Одним прыжком он влетел в кухню, надеясь, что Хромого отвлечет начавшийся пожар. Влетел, уже готовый и защищаться, и бить.

Но понял, что не успевает. Кухню уже заполняли клубы удушливого дыма, воняло палёной человеческой плотью, языки пламени лизали ножки табуретки, осторожно забирались по тряпью на спину мертвецу, грудой лежащего между столом и печкой.

Хромой стоял и спокойно смотрел на Трегубова, поигрывая тростью. Даже клинок из нее доставать не стал.

Агент облизнул губы, поудобнее перехватил нож, поиграл пальцами другой руки, проверяя, как лег старый верный кастет. И замер. Чего-то не хватало.

Слишком тихо было в коридоре.

Его щеки коснулось что-то холодное и скользкое.

Трегубов скосил глаз. К щеке приложили тонкое, испачканное тёмно-красным лезвие.

— Цацки брось, — равнодушно сказали из-за спины.

— Вань, кончай театральщину, — в голосе Стаса слышалось сдерживаемое веселье, и от этого Трегубову стало совсем плохо.

Послышался вздох, лезвие убрали.

— Нашли бумаги? — все так же, из-за спины, спросил Иван.

Трегубов помедлил. Не будут же они его допрашивать здесь, посреди разгорающегося пожара, на кухне, где смердит палёным мертвецом. Но ведуны не торопились, держались расслабленно, и это пугало Трегубова до чёртиков. Спрашивать, что случилось с Вахрушевым, он не стал.

Твёрдая как доска ладонь шлёпнула его по затылку:

— Бумаги. говорю, нашли?

— Или, еще что-то, помимо бумаг? — дотошно уточнил Хромой.

— Нашли, у Вахрушева в кармане были, — сглотнул вахмистр.

— Стой спокойно, — ощущение постороннего присутствия исчезло. В коридоре что-то стукнуло, грохнуло, зашуршало.

— Стас, он не врёт.

Трегубов чувствовал, что сходит с ума. Он стоял в горящем доме, дышал вонью убитого им человека, а эти двое говорили так, будто сидели в трактире возле печки.

— Вот видишь, — улыбнулся агенту Хромой, — ты не соврал. Уже, хорошо. Еще пара вопросов, и мы уйдём из этого негостеприимного места. Итак, майор Хацкий знает о ваших маленьких шалостях?

Трегубов кивнул.

— Так мы и думали. Шустрый малый. Следующий вопрос — кто убивал в доме купца Столярова?

Агент замотал головой:

— Не знаю. Вот те крест, не знаю.

— Ты крест то не трогай, — бросил вдруг Иван.

— Хацкий знает, кто? — спрашивал Хромой.

— Знает, конечно, но я сам не знаю. Он нам всего не говорит, — теперь Трегубов не раздумывал, ему хотелось отвечать, чтобы побыстрее закончить. Язычки пламени уже добрались до стола, занимались стены, дышать становилось нечем. Чем они-то дышат, думал Трегубов. Эта мысль казалась ему очень важной, и он отчаянно за нее цеплялся.

— Что знаешь?

— Да, следили мы. Сначала, за Говоруном. Потом за купцом, ну, за Столяровым. Вели их, наблюдали, то, сё, докладывали только майору.

— Врёшь, конечно, — задумчиво протянул Хромой и снова крутанул трость, — но колоть тебя уже некогда.

Трегубов очень обрадовался. Сейчас его вытолкают из горящего дома, свяжут и повезут в полицию. А там Хацкий постарается что-нибудь сделать! Он обязательно выручит, ведь я ему нужен! Он нужен майору, он его обязательно отобъёт!

Он даже не почувствовал, как Иван по самую рукоять вогнал ему нож сбоку в шею.

Только удивился, как быстро приближается пол.

Иван бережно вытер нож о рукав Трегубова, придирчиво осмотрел пылающую кухню.

— И ты мне ещё о театральщине говоришь? — укорил он напарника. Стас только плечами пожал.

— Думаю, можно и так оставить, — Иванпоказал ножом на труп хозяина дома, — Этого злодеи убили во время обыска. Потом передрались между собой. Тот, что в коридоре убил этого, но и сам получил смертельную рану и истёк кровью, не добравшись до выхода.

— Толково, — согласился Стас. — А теперь давай отсюда сматываться. И так дымом провоняли, сил нет.

Но сначала оба сноровисто обыскали трупы. На всякий случай зашли и в любовное гнёздышко, где Стас достал из кармана изящную серебряную стрелку на тонкой, тоже серебряной, цепочке. Зажал цепочку между пальцами, неторопливо пошёл по кругу, наблюдая за подвеской.

— Стас, мы начинаем подгорать, — спокойно напомнил ему товарищ.

— Тшшшш, не мешай, — Хромой не отводил глаз от стрелки. Возле ножки кровати стрелка закачалась и принялась описывать хорошо заметные круги.