Дни Стужи (СИ)

Стас поддел половицу ножом, нажал, и она вышла из пазов. Тайник был заделан на совесть, никакое простукивание не помогло бы, потому что не было внутри пустоты: всё заполнял плотно набитый, обёрнутый в грубую бумагу пакет. Хромой подхватил его, не разворачивая сунул за пазуху, половицу приладил на место.

— Бестолочи — буркнул он поднимаясь, — бес-то-ло-чи.

— Ладно, главное, дело мы сделали, — шлёпнул его по плечу Иван, — пошли уже отсюда.

Глава 12. Ночь в городе

Улицы были пусты, фонарей в этой части города отродясь не видели, к тому же, снова замело. С одной стороны, оно и к лучшему, больше времени на отход.

Но Стас отставал все сильнее, и, в конце концов, Ивану пришлось вернуться и почти силком перекинуть руку друга себе через плечо.

Так и похромали дальше.

— Ладно, зато, если патруль встретим, сойдём за перебравших купчиков, — пыхтел он, пытаясь подстроиться под тяжёлый хромающий шаг Стаса.

— Хрен мы за кого сойдём, дымом провоняли, морды в саже, да, небось, на тебе еще и кровища, — бурчал Стас, пытаясь идти как можно быстрее.

— Рискнём, двинем к Мещанской? — кивнул в сторону уходящего направо переулка Иван.

Там можно было поймать извозчика, сесть, вытянуть больную ногу. Укрыться тёплой полой и, откинув голову на спинку сиденья, задремать. Чёрт, до чего же заманчиво.

Но Хромой только головой помотал,

— Рискованно, Вань. Ну как, правда, на патруль нарвёмся, как объясняться будем, откуда мы такие красивые?

Иван не выдержал, остановился,

— Ну нарвёмся? И что? Дымом пахнем, одежда порвана? Кстати, и не порвана она почти. Знакомым помогали! Погорельцам! Где горело? Да рядом с вашим Управлением! Ты видел — пожар то на жильё перекинулся. А нам надо ногу твою в порядок приводить. И бумаги смотреть.

— Двинули.

Когда добрались до освещенных улиц, Стас уже с трудом наступал на ногу. Колено немилосердно хрустело, от пятки до затылка вставили стальной шипастый штырь, и кто-то медленно поворачивал его из стороны в сторону. А иногда начинал вколачивать прямо в голову.

Шли долго — ни одного извозчика, вообще, никого. Даже трактиры закрыты — после сегодняшних пожаров и заварушек хозяева благоразумно решили переждать. Выручка выручкой, но береженого боги берегут.

Наконец в тёмной арке глухо всхрапнуло, захрустел снег, и на улицу медленно выдвинулась лошадь, запряженная в извозчичьи сани.

Иван пронзительно свистнул и замахал рукой.

Загрузил друга, сел сам.

— Дык, а куда везти вас, господа хорошие? — повернулся извозчик.

Друзья переглянулись.

— А вези-ка нас на Измайловский остров, — глядя Стасу в глаза скомандовал Иван.

Стас молча кивнул.

— Кудо-оой? На ЧОртов остров? — вскинулся извозчик. — Ни в жисть не поеду!

Иван вытянул руку, сосредоточенно поводил пальцами. В воздухе повисла голубая капля. Чуть нырнула, поплыла и зависла у мужика над правым плечом,

— Отвезешь — твоя. На неделю, а то и дольше. Как ехать будем.

— Дак… Эта! Я ж это, завсегда! — мужик засуетился, подобрал вожжи и звонко щёлкнул кнутом. — Пошла, родимая!

Мужик знал дело — полозья свистели, сани шли ровно и ходко, извозчик только чуть трогал вожжи, когда надо было объехать выбоину, или смёрзшиеся глыбы, непонятно как оказавшиеся на дороге. Мчались по Садовому, свернули к Мёртвой площади, где так и стояли оплавленные, с раззявленными провалами, здания старых вокзалов. Здесь извозчик подобрался, зачмокал-загукал, и — сани пронеслись мимо нехорошего места, ушли в тёмные улицы.

Мужик обернулся,

— Только, таво, господа хорошие, я вас у ворот высажу, а внутря не поеду, не невольте вы меня!

— Не поедешь, ты нас туда доставь, — успокоил его Стас.

Ногу все еще дергало, но уже не так сильно. Нагнувшись, он потихоньку растирал колено и беззвучно матерился. Решил молодость вспомнить, старый дурак. Еще бы колесом прошелся, да в присядку сплясал. Нога долго терпела, но такого издевательства не выдержала. Через тёплые штаны колено прощупывалось плохо, но, похоже, оно начинало опухать.

Ох, как некстати.

А когда такое кстати бывает, спросил он сам себя.

Вот то-то и оно.

Во время События вокруг Измайловского острова подняло землю, расшвыряло, полезла на берег пруда какая-то неимоверная дрянь, но долго не протянула и издохла, оставив на берегу чёрные щупальца, которые воняли так, что не спасали даже пропитанные уксусом повязки, которыми заматывали рот и нос. Во всяком случае, так рассказывали старожилы.

Стас специально порылся при первой возможности в отчетах — не врали. Образовавшиеся провалы и рвы заполнила чёрная вода, в которой не выживало ничего, кроме какой-то непонятной черной рыбёшки с острым раздвоенным хвостом и гроздьями крохотных глаз на прозрачных стебельках. Рыб этих не ели даже местные кошки. Но отчего-то охотились за ними с маниакальным упорством.

Кошки пришли на остров вместе со служащими Особого приказа Патриархии и быстро стали объектом поклонения местных жителей. Заполучить котёнка от кошки «с острова» считалось величайшей удачей, кошек холили, лелеяли и слегка побаивались.