Дни стужи

– Снова ничего. – И хлопнул по плечу Семена: – Спасибо тебе, вовек не забудем твою доброту.

И друзья выбрались на свежий воздух, провожаемые нетерпеливыми взглядами служителей. За закрывшейся дверью послышались звон стекла и невнятное бормотание.

Глава 7 Зимние визиты

Иван сидел в кресле, пил ароматный чай с травами и листал толстую тетрадь в твердом переплете. Тетрадей таких у Ивана было больше десятка – своим мелким аккуратным почерком ведун заносил в них все, что считал важным. Записывал и зарисовывал. От некоторых рисунков даже Стаса оторопь брала.

Оторвавшись от страницы, напарник отсалютовал позевывающему Стасу кружкой и кивнул в сторону стола:

– Налетай. Хлеб горячий, шоколадное масло свежее, сливки – просто сказка. И еще Эльдар привез мандарины.

Стас улыбнулся – вот, значит, откуда запах детства.

И все же нашел в себе силы помотать головой:

– Я чуть позже. Сначала наружу.

Выйдя из дома и закрыв дверь, он скинул шубу и, не давая себе времени на раздумье, рыбкой нырнул в ближайший сугроб. Блаженно взвыл, набрал полные пригоршни снега и растерся, выгоняя сонную дурь, ненужный полуночный кошмар, липкий душный воздух морга. Ощущал, как наливается жаждой движения тело, становятся ясными и точными мысли, как отступают они, превращаясь в понимание себя, мира, тончайших взаимосвязей между явлениями, существами и событиями.

Выбросив руки в стороны, он почувствовал и проследил, куда летит каждая капля, сорвавшаяся с пальцев. Стремительно развернулся, переходя в защитную стойку, и тут же атаковал невидимого противника, выбрасывая в коротком жестком ударе правую руку. Тут же добавил локтем и сразу снизу в печень. Коротко отшагнул, развернулся, подсек противника.

Ушел от ответной атаки и вновь перешел в наступление.

С тех пор как охромел, он не давал себе пощады – постоянно двигался, разрабатывал ногу, искал все новые варианты правильного перемещения и для боя, и для обычной жизни. Потому в схватке ноги берег и наработал удар рукой, которым пробивал крепкую дубовую доску.

Вернувшись в гостиную, с наслаждением обтерся, отпил из протянутой Иваном кружки и кивнул на раскрытую тетрадь:

– Нашел что-нибудь?

Вязальщик задумчиво покачал головой:

– Увы. Есть похожие техники, есть целые школы, да ты и сам знаешь. Но чтобы именно так – нет. Не нашел.

Стас молча кивнул. Говорить с набитым ртом он не хотел, да и не мог бы при всем желании – свежайший горячий хлеб действительно был неописуемо вкусным. В три приема содрав шкурку с мандарина, он отправил в рот сразу половину и зажмурился от удовольствия, когда в нёбо ударила освежающая кисло-сладкая волна.

Прожевав, отдышался и сказал:

– Эльдару за такую благодать надо что-нибудь очень хорошее сделать. Давай ему оберег, что ль, соорудим. Настоящий, такой… на века чтоб!

– Давай, – легко согласился Иван, – в который раз обещаем-то?

– После этих мандаринов я от тебя точно не отстану, пока не сделаешь. Теперь к нашим делам скорбным вернемся. Лично я одеваюсь и двигаю к порубежникам. Очень мне интересно Старшого порасспрашивать. Да и Федула, ежели увижу, прижму непременно. А может, вместе сходим?

– Не стоит. Я тоже по знакомым похожу. Дошел до меня слух, что один старый знакомец в нашем стольном граде осел. А он очень, очень непростой. Да и не будет при мне Старшой с тобой разговаривать так, как тебе надо.

Стас помрачнел:

– Ты прав. Но все равно, осторожнее давай. Знаю я твоих знакомых. В общем, по сторонам смотри, Хасан на нас злобу затаил лютую, да и других желающих в Нижний мир нас отправить хватает.

Иван только рукой махнул – сам, мол, все понимаю.

* * *

Наведаться к порубежникам получилось только к полудню. Сначала Стас отправился проведать полоза, дать скотинке тепла и ласки. Полоз умильно жмурился и напоминал помесь кошки с огромной ящерицей. На сердце даже потеплело, и, уходя, Стас потрепал животинку по черной чешуйчатой шее.

Неторопливо поднявшись по огромным, не чищенным с начала зимы ступеням, Стас вышел на Северянинский мост.

Здесь Ярославский тракт превращался в широкий Московский проспект, вливался в Москву под шорох полозьев и поскрипывание колес, гомон и ропот, конское ржание и посвист полозов. Даже ночью тракт не смолкал – в Москву и из Москвы везли товары и письма, торговые договоры и секретные бумаги, и еще неисчислимое множество вещей, которые нужны для жизни огромного торгового города.

Стас перебежал через мост и неторопливо пошел по обочине, дожидаясь подходящей повозки. Вскоре с ним поравнялись открытые сани, которые тянула пара поджарых темно-коричневых полозов, укрытых попонами со знакомым знаком. Управлял санями крепкий чернявый мужик в форме порубежника и лихо сдвинутой набок огромной мохнатой шапке.

– Здорово, воин! – гаркнул Стас.

Возница даже не вздрогнул. Повернул неторопливо голову, сощурился, оглядывая Стаса.

– И ты здрав будь. Пошто кричишь?

– В попутчики напрашиваюсь. Ты ж к порубежникам московским едешь? Довези, будь другом.

Мужик в санях все так же внимательно смотрел на Стаса, и тот сделал шаг к саням.

– Стас Хромой? – коротко спросил вдруг возница.