Дни стужи

– Разрешите, господин майор? – вытянулся в дверях вестовой. Дождался кивка, доложил: – Телефонограмма от полковника Левшова из Службы Охраны. Просит прибыть при первой возможности.

– Ответь, что скоро буду. – Хацкий встал, взмахом руки отпустил подчиненного. Перед маленьким зеркалом поправил мундир.

Итак, Левшов все же решил его вызвать. Что ж, разговор наверняка будет неприятным, но сейчас лучше не игнорировать полковника, не время обострять и так накаленную ситуацию. Как некстати – поморщился Хацкий, выходя из кабинета.

– Едем, бери с собой Трегубова, – бросил он по дороге поручику Вахрушеву.

– Так точно! Мигом будем. – Вахрушев обманчиво неуклюже побежал по коридору.

Майор задумчиво кутался в шинель. Знобило. А ведь топят на совесть – и он снова закашлялся.

Не успел он устроиться в крытом возке, как прибежали Трегубов и Вахрушев. Хацкий молча показал на сиденье напротив.

– Куда едем, господин майор? – дыхнул перегаром бледный тонколицый Трегубов.

Майор ответил, глядя в стену над головой подчиненного:

– К господину полковнику Левшову едем. Точнее, еду-то я, а вы меня ждать будете. Есть у меня ощущение, что после разговора с господином полковником у нас с вами работы прибавится…

* * *

– Вы вообще-то в своем уме, майор? – полковник Левшов шипел, подавшись вперед всем своим массивным, затянутым в синий мундир Службы Охраны телом. Щеки полковника налились нездоровым румянцем, залысины блестели, длинные завитые усы подрагивали. – Вы что творите? – Левшов, конечно, играл, и они оба это понимали, но Хацкий знал, что должен соблюдать правила игры. Во всяком случае, пока.

Майор стоял навытяжку перед столом красного дерева и думал, что это смотрелось бы даже комично, не будь это полковник Левшов. Начальник Службы Охраны за десять лет не только сожрал своего предшественника, но и добился для Службы таких полномочий, каких она никогда не знала. Ему уже удалось почти подмять под себя городскую полицию, серьезно ужать порубежников и даже поколебать позиции разведки. Причем сделал он это так, что наружу даже слухов не просочилось. Точнее, кому надо, тот, конечно, понимал, что происходит, но даже самые осведомленные часто не улавливали, что и зачем делает Левшов. Но любой шаг рано или поздно приводил к тому, что Служба Охраны получала все новые и новые полномочия.

Разумеется, исключительно ради блага Республики и для неусыпного обеспечения безопасности первых лиц государства.

Поэтому Хацкий предпочитал отвечать кратко и четко:

– Так точно, господин полковник.

– Тогда какого черта вы приперлись к дому Столярова?! – грохнул кулаком по столу полковник. – Вам чем следовало заниматься?!

Хацкий помолчал.

«А ведь он опасается, – подумал майор, – не боится, нет, но опасается, что вся эта комбинация выйдет ему боком. Может он меня сейчас ликвидировать? – Мысли были очень спокойными и отстраненными. – Нет, не может, я слишком глубоко внутри ситуации. Он это тоже понимает. Потому и не вызвал меня сразу после операции. Чтобы не было ненужных разговоров. Сейчас – да, сейчас можно вызывать с полным основанием, дабы доклад заслушать, дело напрямую касается Службы Охраны. А когда только упокоили Говоруна – исключительно на совещании виделись. Чтоб на людях, чтоб никакого прямого общения».

– Отказаться я не мог, господин полковник. Вы сами участвовали в совещании, на котором создавалась моя группа. А от этого убийства магией несет за версту. Не мог я не приехать. Там же полицейского чина убили, да и охрану купца первой гильдии заодно. Сам купец пропал.

– С Говоруном что? – Полковник уже выпустил пар и стал спокойнее.

– Что касается, кхм… направления расследования дела Говоруна. О его любви к молодым дамам знал весь город. У госпожи Грудневой как раз воздыхатель был – с горячей восточной кровью и соответствующими возможностями. Скажем так, отрабатываем.

– Ну и как? Отрабатывается? – ядовито спросил полковник. – Как там воздыхатель поживает?

– Отрабатываем в качестве одной из основных версий, ведь об этом мы и договаривались. Очень аккуратно сливаем информацию журналистам, чтоб они начали задавать вопросы, как так получилось, что городская полиция и служба разведки допустили такое безобразие у стен Кремля, – не моргнув глазом, отрапортовал Хацкий.

– Вот что, майор, – Левшов разом успокоился, откинулся на спинку кресла и кивнул майору на кресло у стола, – не до изысков нам теперь. Ситуацию мы обострили донельзя, нам теперь надо в ней свой кусок урвать. Сейчас все на ушах стоят, и это хорошо. Поэтому вот я что думаю…

Левшов вышел из-за стола, присел на краешек и заговорщицки склонился к Хацкому:

– Как хочешь, но у этого твоего ревнивца должны появиться улики, которые однозначно его увяжут с разведкой или с порубежниками, для нас все едино. Вот это уже можно не просто прессе скармливать, тут их крутить мои ребята будут, понимаешь? Нам их всех до прибытия Гостя надо обезглавить и к ногтю прижать. Тут очень кстати, что твои люди стрелка упокоили.

– Так точно, господин полковник.