До февраля

А в перестроечные и последовавшие лихие времена, когда публиковались все подряд с чем угодно, Максим Эдуардович отстал от поезда. Сперва он побрезговал предложениями быстренько состряпать несколько боевиков про бандитов, чертей или генсека, завербованного ЦРУ, – а младшие ушлые товарищи, с которыми Максим Эдуардович в 1987 году создал первое с тридцатых годов Содружество писателей области, не побрезговали, выпустили под иностранными псевдонимами несколько романов, получили несколько десятков миллионов, пусть и дореформенных, перебрались один в Москву, другой в Питер, и издавались там уже под своими именами, пусть не громкими и славными, зато котирующимися у некоторых читателей и издателей. Один, питерский, даже звал соучаствовать в каком-то фантастическом сериале, снисходительно эдак. Максим Эдуардович, конечно, отказался. Книг бывших товарищей он читать не стал, а от предложения отозваться о них публично или приватно уклонялся решительно, но не скрывая брезгливости.

Этим Максим Эдуардович, кстати, сумел чуть укрепить свою репутацию настоящего мастера, не разменивающегося на кооперативный палп. Он даже раскрутил было местного банкира на издание серии настоящей сарасовской литературы. Но банкира убили, серия отменилась, а роман Максима Эдуардовича с посвящением спонсору остался неизданным и даже, честно говоря, недописанным.

Недописанными остались и еще три романа, которые помудревший Максим Эдуардович никому уже не посвящал, но четко давал понять потенциальному заказчику, что тот очевидно подразумевается текстом, контекстом и фигурой главного героя. Пару раз это почти сработало, и опять не повезло: одного мецената посадили, второго поставили вице-губернатором в дальний угол карты России.

Издательства, что местные, что столичные, проектами не заинтересовались и даже не откликнулись на столь же резонное, сколь и заманчивое, по мысли Максима Эдуардовича, предложение оценить уровень текста по первым главам и заказать его развитие и завершение в том ключе, который представляется им нужным и коммерчески выгодным. А наглец в одном из издательств, куда Максим Эдуардович решил позвонить на третий месяц зряшных ожиданий, отчитал заслуженного автора так, что отбил всякое желание общаться со столичными книжными дельцами.

Совсем разочаровали литературные премии. Поданные тексты иногда отмечались дипломами со снисходительными формулировками, но ни разу не попали даже в длинный список. А ведь Максим Эдуардович, горевший надеждами, всякий раз тщательно изучал итоги прошлого года и переписывал две повести, современную, «Прикус дьявола», и «Околицей мирских соблазнов» про лихие девяностые, так, чтобы они как бы продолжали тему и мотив победителей, а также отвечали теме конкурсов. Сложнее всего оказалось даже не впихнуть отважных контрразведчиков и исламских террористов в версию «Соблазнов», отправленную на конкурс ФСБ, а сбросить возраст героям «Прикуса», вырезав при этом особо знойные моменты, чтобы повесть, двинутая на соискание сразу нескольких детлитовских премий, проканала за подростковую. И всё зря.

Премиальный игноранс бесил и сам по себе, и особенно в связи с тем, что тексты новых лауреатов совершенно не походили на прошлогодних победителей и выглядели заведомо хуже повестей Максима Эдуардовича. Это было понятно даже по аннотациям и критическим отзывам, самих-то лауреатов Максим Эдуардович, конечно, не читал, чтобы не сбивать вкус. Ему вполне хватало собственных шедевров.

На пятый год борьбы Максим Эдуардович окончательно убедился в том, что премии безнадежно коррумпированы и поделены между своими: людьми, социальными и национальными группами, модными тусовочками, проплаченными агентами прогнившего Запада и варварского Востока, и просто врагами подлинной культуры и настоящих русских людей. Он прекратил бессмысленные штурмы, злобно сжег все переделанные варианты, а в папку «Основные произведения» сложил исходные варианты – примерно такими, какими они и были придуманы и написаны в девяносто девятом и две тысячи третьем годах. И более Максим Эдуардович книг не писал. Зачем, раз никому не надо – и пока не издано всё уже написанное?

Написанное потихонечку публиковалось: в местных газетах и журналах, пока они еще выходили, в альманахе «Сарасовск литературный», на финансирование которого расщедрился предыдущий губернатор, и в нескольких сборниках, изданных за счет авторов. Авторы входили в Содружество, которое Максим Эдуардович так и возглавлял последние двадцать лет, время от времени прислоняясь то к одному, то к другому союзу писателей – по мере того, как один или другой объявлял себя единственно законным и контролирующим национальную литературу. Сам Максим Эдуардович, конечно, платить за издание считал унизительным и невозможным, но его младшие коллеги и питомцы – можно было бы сказать ученики, кабы хоть кого питала иллюзия, что те способны чему-нибудь научиться, – совершенно не возражали против того, чтобы произведения наставника открывали каждый сборник.