До февраля

– Только ее и имею – с такой работой-то, даже на жену не хватает, – огрызнулся Андрей. – Ладно, не плакай: всех, кого могу, подтяну. Нам же еще по полному кругу Чуфарову и Дарченко отрабатывать. По полному, понял?

– Соседи, прохожие, сослуживцы, камеры наблюдения, да-да, – без энтузиазма подтвердил Руслан. – По третьему разу, первого и второго мало же, всего-то полторы недели таращим всех подряд.

Андрей, подумав, сказал:

– И замок у этой девки на экспертизу забрать надо. У Наташкиной.

– Нафига? – изумился Руслан. – Ты ж ей не веришь.

– Я и в бога не верю, а свечку ставлю.

– В гондоне?

– Зачем? – не понял Андрей, но тут же вспомнил анекдот. – А. Потом окажется, что мы из гондона и не выбирались, и вот это всё вокруг – мгновенная мечта высыхающего сперматозоида.

– Фу, – сказал Руслан и засмеялся. – Ладно, надо побольше успеть, пока не высохли.

– А, если про замок заговорили – древние дела про кражи со взломом и особенно про незаконное проникновение тоже поднимаем. Если девка не врет про запертую дверь, этот ее гость должен был наблатыкаться. Где-то и как-то.

Руслан застонал.

– Она молодая и невинная, – пробормотал Андрей, доставая телефон. – Компенсируешь, может, трудозатраты, пока замок извлекать будешь. А подруга у нее вообще инстаняша-оверсайз, красотка, при этом бомба такая: ноги – во, грудь – во… Всё как ты любишь.

– Всем сердцем, – сказал Руслан и углубился в рапорты Матвиевского и Рыбакова.

– Блин, отбой пока, – сказал Андрей раздраженно, отрубив третье предложение оставить голосовое сообщение после гудка. – Наташка трубку не берет. А я с утра тормознул, телефон этой девки не взял, так что ни созвониться с нею, ни про замок договориться.

– У тебя же вроде знакомая с сестрой вместе работает, – сказал Руслан.

– Точно, – отметил Андрей и завозил пальцами по экрану, попутно поясняя: – Она не любит, когда голосом звонят, только мессенджер. А обижать ее негоже, сам понимаешь.

Руслан не понимал, но уточнять не стал.

– Зато отвечает обычно сразу, хотя вот сейчас чего-то… – продолжал Андрей, не отрываясь от экрана, и воскликнул: – А, пишет. Молодец Юлька. Сейчас… Блин.

Он оторвался от экрана и пояснил:

– Хрена. Не знает. Завтра, грит, могу уточнить.

– Завтра-то любой может, – сказал Руслан. – Ну что, по домам?

– По ним, Руслан Тимурович, – сочувственно сообщил Андрей. – По всем. Соседи, коллеги, друзья и недруги, по полному кругу. Третьему, пятому и так далее. А я пока наковыряю тех, кто откинулся.

– Ты вот это сейчас осознанно и бесповоротно заявляешь? – осведомился Руслан.

Андрей принялся писать в телефоне что-то еще.

– Плантатор, – тоскливо сказал Руслан и похромал к двери.

Андрей двинул следом, дописывая сообщение Наташке на ходу.

Из управления он ушел в десятом часу вечера. Голова гудела от архивных дел, но несколько страниц в блокноте заполнить многообещающими выписками удалось. Пару адресов рядом с парком Андрей тут же бросил Руслану. Это в кино ушлые душегубы охотятся как можно дальше от своего логова. Жизненные сценарии, в отличие от киношных, диктовались примитивным: «Вышел за порог, мочканул, вернулся». Первый круг подозреваемых – ближний. Пусть проверяет.

Руслан ответил злобным стикером.

Наташка так и не ответила. Она даже не заглядывала в мессенджер.

…Она позвонила ближе к полуночи, трижды в течение пятнадцати минут. Андрей был в душе, после которого напал на Светку, пока та была в благодушном и даже игривом настроении, и, чтобы не сорвалось, выключил звук в телефоне. Не сорвалось, а жужжание даже попало в ритм – и чуть не довело Тобольковых до громкого хохота, который они успешно задавили поцелуями, чтобы Лизка не проснулась.

А после полуночи Наташка снова выключила телефон и больше не включала.

Как-нибудь я сделаю так, чтобы ты пожалела о таких своих выкрутасах, подумал Андрей мрачно. И не угадал.

Часть седьмая. Будет больней

Глава первая

Преферанс по пятницам хорош, но бридж не хуже. Особенно если не опаздывать.

Гера почти опаздывал, поэтому вызов Лехи принял с неудовольствием:

– Бегу, бегу, подхожу уже.

– Погодь пока, – сказал Леха. – У тебя кэш есть?

– Нафига? – удивился Гера.

– Да Зураб, клоун, сегодня закрыт официально. Обещал, что шашлик-машлик и остальное нам сделает, но, сказал, забрать от него не получится. Сказал, сам завезет, но отдаст за наличные.

– Сколько там?

– Тыщи три-четыре.

Гера ругнулся, на ходу неловко извлек бумажник, заглянул и ругнулся еще раз.

– У меня пусто, вообще.

Технически это было враньем, но на самом деле нет. К стенке бумажника сиротливо льнула двухтысячная купюра, неразменная. Евдокия, когда «Владивосток-2000» только превратился из песни в банкноту, положила первую попавшую в руки бумажку нового образца мужу в бумажник и настрого велела не тратить, а хранить, чтобы деньги притягивала. Бумажка, надо отдать ей должное, справлялась неплохо. Так что тратить ее, а тем более пересказывать семейные суеверия даже ближайшим дружбанам Гера не собирался.

– У нас на три рыла штука наскреблась, – сказал Леха. – Выдерни денег по пути по-братски.