До и после (СИ)

С театральным поклоном он передал мне вторую корону. Зал поддержал решение одобрительными криками и свистом. Хант тут же заметно сник. Эм Джи приосанился и поправил галстук бабочку. Он понимал, что я никогда не выберу Ханта — это ударило бы по моему престижу.

— Давай, Стар! — скандировала группа поддержки. — Убери этого неудачника со сцены.

Стараясь не расплакаться от досады, я двинулась к Эм Джи. Выбора не было — мне придется его короновать и оставшуюся часть вечера изображать радость. Вот только… стоит ли популярность страданий? Не факт, что мы будем общаться с одноклассниками после школы. Остановившись напротив Эм Джи, я вскинула вверх руку с короной, и толпа за моей спиной взревела от восторга. Я чувствовала сплоченность — все мы дышали в едином порыве. Но что будет завтра? Через месяц? Через год? Будут ли эти люди помнить обо мне?

— Я король мира! — завопил Эм Джи, копируя жест из «Титаника».

Я медленно приблизила свободную руку к его лицу и показала средний палец:

— Кто угодно, но не ты.

И, развернувшись, водрузила корону на голову опешившего Ханта.

— Какого хрена? — Эм Джи побагровел.

— Проваливай, Келлан. Не видишь — мы заняты, — в кураже я обняла Ханта за плечи и, подавшись вперед, поцеловала.

Нью-Йорк, Пятая авеню, отель «Плаза», Большой бальный зал

— За ту выходку на балу мне тоже извиниться? — охрипшим голосом поинтересовалась я, когда Хант, наконец, от меня оторвался.

— Ты же знаешь, что я не возражал, — он по-прежнему обнимал меня за талию и смотрел так, словно Никки не ошиблась.

Может, не все потеряно? И у меня действительно есть шанс?

— Но при этом по ночам мечтал, что меня машина переедет, — с иронией напомнила я.

— Ну, не только об этом.

Кажется, он покраснел!

— Расскажешь? — допытывалась я.

— Только после того, как ты расскажешь тот пошлый анекдот.

Мой смех заглушила музыка.

Площадка для танцев стала заполняться людьми — гости продолжали веселиться. На нас больше не обращали внимания. Хант все еще не спешил убирать руку.

— Потанцуешь со мной, Шипман?

— С удовольствием.

Всемирный торговый центр, семьдесят восьмой этаж, большой конференц-зал «Хант Индастриз»

— Благодаря новому контракту с «Гонконг Айти-Технолоджи», доля «Хант Индастриз» на азиатском рынке возрастает как минимум на шесть процентов, — Вивиан Мейсон расправила несуществующую складку на рукаве твидового пиджака от «Шанель» и щелкнула кнопкой пульта. На экране появился слайд с диаграммой: — А к концу года наши аналитики прогнозируют увеличение до восьми процентов.

Чего я уже не застану — еще пара недель нервотрепки, и на стол Ханта точно ляжет мое заявление об уходе.

— Но я уверена, — продолжала Вивиан, словно невзначай дотрагиваясь до жемчужной броши на груди. — Что они перестраховываются, и показатели занижены. И наша команда сделает все, чтобы увидеть двузначное число в отчетах. Не так ли, коллеги?

Она обвела сидящих за столом пристальным взглядом. Я слушала ее речь вполуха, и когда все собравшиеся — от топ-менеджеров до ассистентов — усиленно закивали, машинально к ним присоединилась.

— Вивиан как всегда полна оптимизма, — отозвался из-за своего ноутбука Хант. — Объективно, даже прирост в два процента — хороший прогноз.

Я старалась не смотреть в его сторону, но мне было достаточно голоса — негромкого, но уверенного, притягивающего всеобщее внимание… и пробирающего до мурашек. Пока Хант говорил, меня душили фантазии. Не отрываясь от блокнота, я пыталась переключиться на мысли о совещании, но воображение рисовало картину одну горячее другой, и во всех были задействованы я, Хант и стол конференц-зала. Нервно отвинтив крышку от бутылки с минеральной водой, я сделала глоток и снова уткнулась в блокнот. А ведь если бы тот поцелуй на свадьбе перерос в нечто большее, мне бы не пришлось себя истязать. Я до дрожи хотела провести с Хантом ночь — и не одну — однако после танца он всего лишь проводил меня до такси, даже не пригласив как-нибудь встретиться и выпить кофе. И, тем самым, дал понять, что на более крепкие напитки и тесное сближение можно не рассчитывать.

С неделю я наивно надеялась, что он присматривается ко мне, и продолжала надевать на работу провокационное белье, пока не осознала, что дистанция между нами никогда не сократится. Хант по-прежнему вел себя так, словно ничего не произошло. А значит, я так и не смогла его заинтересовать. Еще неделю я старалась свыкнуться с этой мыслью, и мозг почти поверил в то, что я ему твердила. Тело же смиряться не желало — при виде Ханта у меня то леденели руки, то пылали щеки. Единственным правильным решением было уволиться, но из-за страха снова остаться без денег я продолжала тянуть время и плакаться подругам.

— Может, он не хочет сближаться до твоего повышения? — предположила Никки, когда я позвонила ей во время ланча. — Вдруг пойдут слухи… Хант бережет твою репутацию.