До мозга костей (ЛП)

Я не могу остановить себя. И даже если бы могла, не думаю, что хочу бороться с этим. Это то, что я изо всех сил пыталась подавить и победить, эту готовность дать волю своему гневу. И я потерпела неудачу. Возможно, я пожалею об этом, когда он исчезнет, куда бы он ни собрался уехать, но сейчас это всё, чего я когда-либо действительно хотела. Не чувствовать себя одинокой. Чтобы меня принимали такой, какая я есть, такой, какой я хочу быть. Той, кто приняла тьму, пытавшуюся завладеть ею, и сделала её своей. А не той, которую любят только за то, кем она могла бы стать. Пустой оболочкой человека.

Постепенно я расслабляюсь в объятиях Джека, прислоняясь головой к его шее и плечу. Небо над нами темнеет до глубокого цвета индиго, в то время как солнце опускается за горизонт. Сердце Джека отбивает ровный ритм на моей коже, заставляя меня дышать медленнее и размереннее. Он не выглядит беспокойным или стремящимся разорвать обьятия. Он просто проводит одной рукой по моим волосам в медленном, успокаивающем ритме, останавливаясь каждый раз, когда осенний ветер шевелит пряди волос, чтобы начать всё сначала.

Только когда таймер выключает лампы для растений и единственный свет, который проникает к нам, поступает через узкую дверь, Джек останавливает движение руки.

— Min elskede, bliv venligst³², — шепчет Джек, не разрывая объятий.

— Я не знаю… что это?

— Датский.

— Я не знаю датского.

— Я в курсе, — говорит он, его руки слегка сжимаются. Может, он думает, что я не замечу, но это не так. — Останься.

— У меня есть собака.

— Мы это уже выяснили.

— Он линяет.

— Я умею пользоваться пылесосом, доктор Рос.

— Он лает.

— Сторожевые собаки частенько это делают, так по крайней мере мне сказали. Мы можем вернуться и забрать его сейчас, и всё остальное, что тебе нужно.

— Он у Джой.

Джек пожимает плечом.

— Тогда мы заедем за ним завтра по дороге, чтобы забрать больше вещей из твоего дома.

— Мы?

— Именно это я и сказал.

— А ты не думаешь, что у Джой будут вопросы?

Джек снова пожимает плечами, не задумываясь.

— Джек… даже если она никому не скажет ни слова, люди всё равно заметят, особенно если я останусь на несколько дней. Мы даже не знаем, как долго Хейс может пробыть здесь. Люди начнут болтать.

— И ладно. Пусть говорят. Чем больше внимания будет приковано к тебе, тем меньше вероятность, что Хейс сделает необдуманный шаг, — говорит Джек, разжимая объятия, чтобы взять меня за плечи.

— Но…

— Останься. Мне все равно на то, что они думают, Кири. Нам нужно ограничить его доступ к тебе. Я сомневаюсь, что он стал бы что-то предпринимать в кампусе, но он мог бы попытаться сделать это у тебя дома. Он уже появлялся там. Он, блять, уже был внутри, — ярость в его словах обжигает как удар хлыста, его пальцы крепко сжимают мои плечи. Даже в тусклом свете глаза Джека, кажется, вспыхивают, прокладывая дорожку сквозь ночь. — Я больше не позволю ему приблизиться к тебе.

Долгое молчаливое мгновение никто из нас не двигается. Из меня словно достали мои внутренности.

Я потратил столько времени впустую, сказал Джек.

И теперь мне кажется, что его недостаточно.

Никогда не хватает времени на то, чем дорожишь, и всегда его слишком много на то, чего не хочешь. Как бы это ни было заманчиво в некотором смысле, мне страшно находиться во владениях Джека ночь за ночью, не имея собственного убежища. Но мне также ненавистна мысль о том, что время одержит ещё одну победу надо мной.

— Ты не показал мне весь дом, — говорю я, наблюдая, как напряжение с плеч Джека спадает по мере того, как мои слова доходят до него. — А вдруг у тебя есть коллекция фарфоровых кукол? Я ненавижу их.

— К счастью, я убрал их на чердак до твоего прихода.

— Как жаль, потому что когда я сказала весь дом, то имела в виду весь дом.

Поднимаю бровь с вызовом, делая сильный акцент на последних словах. Если я собираюсь остаться здесь, хочу увидеть всё. Хочу снять слой Джека, как он сделал это со мной.

Мысли, тревоги и невысказанные страхи, кажется, утяжеляют воздух между нами толстыми, невидимыми нитями. Глаза Джека мечутся между моими, возможно, пытаясь определить мои эмоции. Через мгновение он кивает и отпускает руки с моих плеч, предлагая одну из них мне.

— Проведу тебе экскурсию. А потом ты останешься.

Я кладу свою ладонь в ладонь Джека, и он ведет меня мимо столовой, по коридору, где он ответил на звонок. Справа — ванная комната и прачечная, слева — кабинет и домашний спортзал с гантелями, тренажером-велосипедом и беговой дорожкой.

— Можешь пользоваться в любое время, — говорит Джек, пока я кручусь в центре комнаты.

— Я бегаю с Корнетто. Вдоль реки.

Джек приподнимает плечо, словно для него это не новая информация.

Я вздыхаю. Кажется, он наслаждается моим слегка хмурым взглядом.

— Ты присоединишься к нам, полагаю.

Молчание Джека — единственное подтверждение, которое мне нужно, и он выключает свет, прежде чем я успеваю насладиться веселым блеском в его глазах.