До прихода белого человека

«Они живут целиком за счет милостей природы, — пишет ван дер Пост. — Каждый день молодые мужчины уходят на охоту или ставят ловушки, а женщины собирают в окрестностях коренья, ягоды, дыни, огурцы или ловят черепах и иную живность… Бушмены великолепно знают зверей, насекомых, растения, встречающиеся в пустыне… Охота дает им шкуры для одежды, защищающей от холода; пустыня — лук и коренья, в которых содержатся необходимые для обработки кожи дубильные вещества; дикий сизаль служит материалом для крепких веревок; в качестве тетивы бушмены натягивают на свои маленькие луки козьи жилы, а из корней одного кустарника они приготовляют вызывающий паралич яд и покрывают им свои стрелы. Из высушенного и растертого в порошок туловища ящерицы они настаивают противоядие, которое исцеляет раны, нанесенные отравленными стрелами, и змеиные укусы. Для лечения болезней они обращаются к помощи различных зелий, и даже знахари народов банту приобретают эти снадобья в обмен на табак. Огонь они по старинному обычаю добывают, вращая деревянные палочки».

Все сказанное звучит как глава из истории древнейшего населения Африки.

ЗЕРКАЛО ДРЕВНЕЙШИХ ВРЕМЕН

Стоит познакомиться с бушменами и завоевать их доверие, как перед вами оживает кусочек их истории, так сказать ее эхо.

«Постепенно, — пишет Лауренс ван дер Пост, — у бушменов ослабел страх перед голодом, который постоянно их преследует; в нашем обществе они стали чувствовать себя в безопасности и тогда раскрылись все их качества. У них появился досуг, чтобы петь, танцевать и играть. Все игры, за исключением одной, с оперенным мячом, — в ней участвовали одни мужчины — сопровождались музыкой.

Нигде в Африке не встречал я народа, для которого музыка настолько была бы жизненной потребностью. Я не видел ни одной семьи бушменов, даже маленькой и истощенной голодом, которая не переносила бы с собой с места на место музыкальные инструменты.

У наших бушменов была любопытная разновидность скрипки — согнутый кусок дерева с единственной струной, прикрепленной к нему посередине. Бушмены ухитрялись извлекать из этого простого инструмента поразительно разнообразные звуки и мелодии, то веселые, то печальные, то сентиментальные, то нежные.

Из всего, что мне приходилось слышать в Африке, мелодии бушменов, на мой взгляд, более всего приближаются к нашим музыкальным формам. Однажды я с величайшим удивлением услышал нечто вроде дуэта: молодой бушмен пел любовную арию, молодая женщина вторила ему. Нежность чувств, которые выражала эта песня, могла бы дать хороший урок даже закоренелым в предрассудках европейцам».

Еще более сильное впечатление производят разнообразием и богатством сюжетов танцы бушменов. В них поражает воспроизведение жизни цветов и зверей, сцен охоты и войны, тоски по лучшей, счастливой жизни. «В танцах бушмены изображают ночь, огонь, стремление к свету. Когда один из них заболел, они исполнили специальный танец исцеления».

Кроме того, бушмены замечательные рассказчики. У них есть богатый фольклор, хотя письменность отсутствует. Только искусство живописи, в котором их предки проявили такие замечательные способности, утрачено ими. Один старый бушмен, когда ему показали копию рисунка, изображающего антилопу, отвернулся и заплакал, опечаленный тем, что его народ утратил художественный дар предков.

«Африка — это самое большое зеркало, каким располагает наша эпоха… — писал ван дер Пост, возвратившись из экспедиции. — Я не знаю других народов, которые так долго, как африканские, сохраняли бы свои специфические черты, свои традиции, свою обособленность, не поддаваясь влиянию и алчности чужеземцев… Каждый раз, как я понимаю. что происходит в душе тех или иных «первобытных людей», я становлюсь скромнее…»

НАСКАЛЬНЫЕ РИСУНКИ ТАССИЛИ

Соседа выбирай себе до постройки дома, а попутчика — до отправления в путь.

Мавританская поговорка

ОТКРЫТИЯ В САХАРЕ

Земля день за днем лежала во мраке. Над горами песка., долинами и высохшими руслами рек бушевали стихии. Очи превращали горы в потоки мелкого песка и передвигали их с места на место, погребая все на своем пути.

«Наш плодородный оазис Агадес перестал существовать. Дома, сады, пальмовые рощи и колодцы — все засыпано высокими движущимися дюнами», — сообщил несколько лет назад шейх Эмир ал-Фахир, с группой беженцев прибывший на одинокую станцию Сокото в Северной Нигерии.

Вдоль границ Нигерии Сахара расстилается грозным песчаным морем. Стоит ветру привести его в движение, и оно вгрызается в окружающие земли, уничтожая всякую жизнь там, где она теплилась еще у немногочисленных источников. Остальная часть огромного пояса пустыни, простирающегося на площади 8 миллионов квадратных километров от Атлантического океана до Красного моря, представляет собой иную картину. Здесь встречаются тощие степи, каменистые плоскогорья, солончаки и массивы гор, как Ахаггар и Тибести, вздымающиеся на высоту до 3 километров.