До самой смерти

Поначалу Мелоди выделялась лишь грудью, но вскоре освоилась. К нам ее присоединили для четности – нам как раз не хватало одной девочки. На четвертом году обучения студентки переезжали в другую спальню. Вместо большой комнаты на восемь-десять кроватей нам полагалась спальня меньшего размера на четырех человек с умывальниками и встроенными шкафами в качестве гардероба. Спальни поменьше располагались в дальнем крыле, куда реже заходили монахини с вечерней проверкой, поэтому мы полуночничали, в свое удовольствие нарушая режим. По школьным правилам, свет полагалось гасить в девять вечера, после чего мы с Салли и Кэрол забирались на одну из кроватей и при свете фонарика брили ноги, слушали поздние передачи по радио или читали модные журналы.

Вообще, после случая с попыткой самоубийства Жаклин нашу компанию оставили в покое. Нам разрешили жить втроем. Однако сестра Вероника решила подселить к нам Мелоди в надежде, что мы уймем ее буйный нрав.

Поначалу Мелоди редко проводила с нами время, так как постоянно отбывала наказание за курение или бранные слова. Несколько дней она отвергала попытки завязать дружбу и появлялась в спальне лишь к отбою. Однако вскоре решила сделать нашу жизнь более интересной.

Все началось с речи матушки-настоятельницы. Та частенько собирала учениц в общем зале и изрекала длинные патетические монологи. В тот раз она прежде всего сказала, что не думает о себе и лишь волнуется за нас. За честь школы. Хотя, если честно, матушка-настоятельница была порядком задета. Она обиженно выпячивала грудь и возводила глаза к небу. До нее дошел ужасный слух, что одна из воспитанниц повела себя недостойно. Опозорила всех нас. Матушке-настоятельнице доложили о недостойном и ветреном поведении прямо на территории монастыря… с мальчиком из соседней школы.

Монахини утирали глаза носовыми платками и предрекали нарушительнице кару божью. Мы с Салли и Кэрол тут же покраснели от стыда, хоть и не были виноваты, и обратили взоры на наиболее вероятную кандидатуру.

К обеду Мелоди была местной знаменитостью, девчонки ходили за ней по пятам и выпытывали пикантные подробности, а к вечеру вся школа передавала из уст в уста, что Мелоди делала это, стоя за спортивным залом, со старшеклассником из местной школы.

Салли, Кэрол и я пришли в священный ужас.

Вечером, как только погасили свет, мы, сгорая от любопытства, обступили кровать Мелоди. Та сначала раздраженно закатывала глаза, затем сменила гнев на милость – видно, наша любознательность ее позабавила. Она быстро созналась, что ничего особо примечательного не произошло. Секса не было, просто она послала одного мальчишку за сигаретами, а учительница засекла ее у ограды посреди сделки. К счастью для Мелоди, у монахини было очень плохое зрение и неподходящие очки, поэтому она даже себя в зеркале не всегда узнавала, а уж узнать ученицу с расстояния триста ярдов тем более не могла.

Должно быть, на наших лицах читалось разочарование. Мелоди расхохоталась. Последующие несколько дней она нещадно высмеивала нашу наивность, потом перестала, а потом – из жалости, от скуки или из-за того и другого сразу, взяла на себя задачу нас просветить. Тогда мы узнали, что из предыдущей школы ее исключили за целый ряд злостных нарушений – последней каплей послужил случай, когда ее застали полуобнаженной с татуированным с ног до головы строителем на автобусной остановке около хоккейной площадки.

– Самая засада в том, что мы и сделать-то ничего не успели! – пожаловалась Мелоди.

Кэрол, Салли и я в свои почти четырнадцать толком не целовались и были под большим впечатлением. Вот так и получилось, что Мелоди начала преподавать нам то, что никак не входило в школьную программу. Технически она была девственницей, но имела опыт интимных ласк, описывала все в мельчайших подробностях и каждый вечер удалялась в ванную комнату мастурбировать, откуда возвращалась раскрасневшаяся и гордая, объясняя: Простите, девочки, я без этого не засну. Самое прекрасное – она знала названия всего. Нам наконец открылось, что фаллос и куннилингус – не греческие боги, и теперь, мечтая о первом французском поцелуе, мы имели представление, о чем мечтаем.

Мы были бесконечно благодарны Мелоди за новые знания и, полностью очарованные, все чаще звали ее присоединиться к ночным посиделкам. Нам хватило ума отказаться от великодушного предложения Мелоди научить нас курить, однако спиритический сеанс показался вполне безобидной затеей. Мелоди кто-то дал на время доску для сеансов, и я тогда подумала – будет забавно, мы еще ничем подобным не занимались. Я ничего не знала о говорящих досках, мне представилось нечто вроде «Эрудита» со спиритическим уклоном. Безобидная забава.