Читаем До сих пор полностью

Я соображал очень быстро. Как мне спасти съемку? Ладно, закричал я, собираемся и погнали. Живей! Мы вскочили в машины и как маньяки помчались по темной дороге в направлении вертолета — и только позже мы узнали, что те дороги использовались контрабандистами наркотиков и что мы постоянно были под наблюдением. Но как бы быстро мы ни ехали, казалось, что вертолет совсем не приближался.

Точно не знаю, в какой момент я понял, что мы преследуем Полярную звезду. Та светящаяся точка, на которую я думал, что это огни вертолета, на самом деле оказалась очень яркой звездой. Можно было ехать вечно и никогда до нее не добраться — она в тысяче световых лет отсюда. Я вроде даже и не удивился, что ни один человек из съемочной группы не сказал режиссеру, что он гонится за звездой. Поверьте, если бы я просто играл в этом фильме, а не оплачивал большинство счетов, я бы посмеялся над собой. Разворачиваемся, закричал я, и мы помчались обратно на исходную позицию.

Каким-то образом нам всё же удалось снять почти все намеченные сцены. Это была самая памятная — и дорогая — съемка в моей карьере. Мы снимали в Бизби, Аризона, и жили в отеле с привидениями. Именно во время съемок этого фильма мы с Элизабет отправились ночью на лошадях с пограничным патрулем, когда нелегальный иммигрант опознал капитана Кирка. С самого начала и до конца у нас только и были что проблемы, большинство из которых Элизабет, конечно же, решала. «Озеро Грум» мы таки сняли, и там действительно есть замечательные моменты, включая прекрасную игру некоторых актеров. Но, честно говоря, он не очень хорошо смонтирован. И снова это была моя вина; я был так ослеплен желанием снять фильм, что согласился на условия, фактически не позволяющие этого сделать. Нет, нам не нужна плёнка, мы просто возьмем много кадров и состыкуем их. Фильм принес кое-какие деньги от проката и показов по каналу Sci-Fi, так что с вычетом всех налогов я, возможно, остался при своих вложениях. К слову о Sci-Fi. Канал попросил меня придумать интересный сюжет и снять для них фильм. «Давайте что-нибудь про пришельцев, но такого, чего мы еще не делали», — посоветовал исполнительный продюсер. У них уже было три птеродактиля, четыре динозавра и семь Франкенштейнов. Я предложил несколько идей, но загорелись они от той, что была об огромном шаре разумного огня, летящего из другой солнечной системы и поглощающего планеты ради своего дальнейшего существования. Вот уже «Космический огонь» поглотил Венеру, поглотил Марс и направляется к Земле!

Я должен был руководить съемками во время перерыва в «Юристах Бостона». Бюджет у нас был около полутора миллионов долларов. К сожалению, продюсеры сократили перерыв — и у меня не было времени на режиссуру. А может быть, это и к лучшему. Создание «Космического огня» шло не очень гладко. Лил дождь. Постоянно лил дождь — а сюжет-то об огне. «Космический дым» звучит не так устрашающе, как «Космический огонь». И снова фильм полностью зависел от качества спецэффектов, и помимо остальных проблем, всплывших в процессе производства, у них было всего лишь двести тысяч долларов на спецэффекты. А этого не достаточно, совсем не достаточно. Как насчет «Космических тлеющих угольков»?

Именно в тот период я внезапно — и что очень неожиданно для меня — стал более популярным, чем когда-либо раньше в моей карьере. Я стал… готовы?…Шатменом. (судя по всему, изначально была аналогия с Бэтменом, а потом Шатмен стало нарицательным, вторым именем Шатнера) После превращения в капитана Кирка я стал получать очень много внимания, особенно от треккеров, но то было другое. Люди открыто начали выражать искреннюю симпатию ко мне. Они часто рассказывали мне, как наслаждаются моей работой, и даже благодарили за то, что я их развлекаю. Я даже не могу описать, какое это огромное удовольствие — слышать такое, так же как и не могу объяснить, отчего это случилось. Сначала я отнекивался, полагая, что они, возможно, имеют в виду не меня! Что я такого сделал, чтобы заслужить это? Сказал пару фраз в фильме? Я не верил, что сделал достаточно, чтобы оправдать их любовь, которую чувствовал — и всё еще чувствую, — появляясь на публике.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное